Я пью тебя, пленительная жизнь,
Глазами, сердцем, вздохами и кожей.
Казалось бы, что все — одно и то же,
Как совершенно точный механизм.
Но как мы ошибаемся- о, Боже!
На самом деле, все разнообразно
И каждый день наполнен новизной.
По-разному горят в ночи алмазы
Бездонных звезд — зимою и весной.
По-разному мы ощущаем лето
И ненасытной осени настой.
Мы знаем все вопросы и ответы,
И все ж кричим мы времени: «Постой!»

А в раю — тишина. Прибывает живая вода
И ложится у ног, становясь в основанье природы.
Зачинается мир, и беременный Евой Адам
Хоть плода не вкусил, но уже отравился от плода.

Дремлет маленький сад в обрамленье плющей и лиан,
Олеандровый запах сливается с духом магнолий.
И Великий Питон — повелитель и друг обезьян,
Раздвигает пространство запрета — свободой и болью.

Но Адам одинок. Бес в ребро, к сожаленью, не в счёт:
Он ещё не разжился — ни плотью, ни духом, ни слогом.
И живая вода, словно мёртвое время, течёт,
Отражая не Бога, а только пародию Бога.
… показать весь текст …

Мне несложно начать, просто всё не всерьёз.
Хочешь — верь, а не хочешь — не верь:
Серпантин* - это хохот свихнувшихся звёзд.
Не спираль, а скорее, свирель.

Там, где числа и звуки свернулись в рулон,
Там, где боги считают до ста,
Начинается песня с обеих сторон
На изнанке открытого рта.

Это Пан, что пропал, где-то снова возник,**
Это он, свиристя наугад,
В лабиринты и петли мишурной возни
Для чего-то напел звездопад.
… показать весь текст …