А в раю — тишина. Прибывает живая вода
И ложится у ног, становясь в основанье природы.
Зачинается мир, и беременный Евой Адам
Хоть плода не вкусил, но уже отравился от плода.
Дремлет маленький сад в обрамленье плющей и лиан,
Олеандровый запах сливается с духом магнолий.
И Великий Питон — повелитель и друг обезьян,
Раздвигает пространство запрета — свободой и болью.
Но Адам одинок. Бес в ребро, к сожаленью, не в счёт:
Он ещё не разжился — ни плотью, ни духом, ни слогом.
И живая вода, словно мёртвое время, течёт,
Отражая не Бога, а только пародию Бога.