В начале двухтысячных мы с женой - жили тогда в столице Эвенкии поселке Тура, — решили купить машину. Но сначала надо было получить права. И мы записались на курсы вождения при местном профлицее.
Все было великолепно, пока не дошло до практических занятий. Ездить мы учились на стареньком учебном уазике со скрежещущей коробкой передач и безбожно дребезжащей жестяной кабинкой. Он был ухайдакан настолько, что время от времени самопроизвольно глох даже под опытными руками нашего инструктора Леши. Чувствовалось, что свое право на водительские права на этой машине отстаивала не одна сотня туринцев.
Было начало апреля, когда слушатели полугодичных курсов начали колесить по заснеженной еще Туре на этом самом видавшем виды уазике. Мы с женой садились к инструктору Леше оба. У меня с вождением как-то все наладилось само собой. Может, потому, что за свою уже достаточно долгую к тому времени жизнь я много раз периодически — так, из баловства и с разрешения хозяев, — садился и за рычаги управления и рули тракторов, и за баранки разных машин. И уже на втором или третьем сеансе вождения Леша сидел рядом со мной, расслабившись да изредка поощрительно покрякивая.
Со Светкой же все обстояло иначе. Как ни бился Леха, как ни уговаривал я жену, она не могла удержать руль ровно и все время мелко-мелко им вихляла, отчего уазик ехал по дороге такими же мелким зигзагом. Которого, впрочем, хватало, чтобы все встречные машины или останавливались, или даже с испугу вылетали на заснеженную обочину.
Леша же все это время шевелил губами, но не произносил ни звука, хотя я догадывался, что это могли быть за звуки, если бы он заговорил. Он лишь иногда хватался за руль и пытался зафиксировать его ровно. Но Светка, вжав голову в плечи и азартно посверкивая очками, все равно продолжала вихлять рулем, а, следовательно, и колесами.
Порой наш бедный инструктор не выдерживал и, придавив педаль тормоза, хватался за руль со своей стороны и сам направлял машину к обочине. Уазик тут же покорно глох, а Леша, взявшись за торчащий перед ним поручень, ронял голову на руки и сквозь стиснутые зубы начинал тоскливо выть:
— Ыыыыыыыиииииииииииии!
Потом поднимал голову, смахивал с глаз скупые злые слезинки и горестно говорил:
- Светлана Олеговна, ну?..
- А чё «ну», чё «ну"-то? — торопливо частила Светка. — Я же еду!..
Я муж-то муж, но ведь тоже не железный, и начинал истерично ржать.
Но все же вскоре у Светланы этот тремор почти удалось устранить. Нам зачли практическое вождение, и вскоре мы получили новенькие права. Машина же наша должна была прийти в Туру весенним «караваном», то есть с началом речной навигации. А ездить нам хотелось уже сейчас.
И тут, как по заказу, наш редакционный водитель Володя взял отпуск на пару недель — он всегда вслед за ледоходом уплывал со своим приятелем на моторке за рыбой на Виви, река такая, впадающая в одноименное озеро, на берегу которого установлен Географический знак «Центр России». И я уговорил его оставить «таблетку» на мое попечение, а не приглашать какого-либо со стороны.
Я хоть и был начальником своего водителя, но машина-то была закреплена за ним, так что приказать ему никак не мог. Но мы с Володей были очень в хороших отношениях, тем более он знал, что водить я умею, и права у меня есть. Так я сам стал возить себя и жену на работу. И если честно, больше всего боялся, что когда-нибудь настанет ЭТОТ день. И он настал.
Светка все время ревниво посматривала, как я уже почти небрежно вожу машину по улицам Туры. И однажды утром не выдержала.
— Дай я сегодня сяду за руль! — не попросила, а потребовала она. — Если не забыл, у меня тоже права есть.
Я тяжело вздохнул. Если не уступить Светке, она же целый день будет дуться. А главное, и вечер, что никак не входило в мои планы.
— Дай, я хоть разверну машину, — сказал я.
Машина ночевала во дворе под нашими окнами. Чтобы выехать, надо было сдать назад прямо, потом задом же завернуть за угол дома, и лишь затем ехать к подъему на дорогу.
— Сама разверну! — строптиво сказала Светка. Ну, сама так сама. Мы поменялись местами. Светка сурово насупилась, вжала, как обычно она это делала за рулем, голову в плечи, включила заднюю скорость. И поехала, поехала, все убыстряя ход машины.
— Ты куда?! — заорал я. Но было уже поздно. Светка почему-то завернула машину задом не за угол нашего дома, а совершенно в противоположную сторону. И с треском въехала в забор соседнего частного дома, стоящего у выезда на дорогу. Она бы, может, и в дом въехала, но машина уткнулась в опорный столб забора и стала пробуксовывать на месте.
- Сбрось газ, выключи зажигание! — почти завизжал я. Светка, белая как полотно, тут же выполнила эти команды и машина замолчала и перестала давить кормой на забор.
Во дворе, к счастью, никого не было — это мы, как служащие, уезжали на работу к девяти утра, а почти все остальные обитатели нашего «околотка» - к восьми. Так что, возможно, никто и не заметил нашего позора. А ущерб-то был так себе. Несколько сломанных штакетин да немного накренившаяся в сторону дома эта часть забора. Я быстро занял водительское место, завел машину, развернул ее и выехал со двора.
Всю дорогу до работы Светка подавленно молчала, хотя я ее и утешал, как мог. Мне показалось, что этот случай надолго отбил у жены охоту садиться за руль. Даже при наличии прав. Но я глубоко ошибался — Светке по-прежнему очень хотелось утвердить себя в статусе водителя. И снова одним весенним утром она заявила:
- Я сяду за руль! Не бойся, забора в этот раз не будет!
А мне и крыть было нечем: я вчера непредусмотрительно заехал во двор нашего восьмиквартирного дома уже задом, чтобы наутро удобнее было выбраться на дорогу.
Ну, села Светка за руль. Вполне нормально выехала со двора на дорогу, благо, как раз перед ней проехал какой-то грузовик, и путь был свободен.
Включила поворотник, свернула налево, переключила на вторую скорость, и попилила неспешно к центру Туры. Свернула за старым кладбищем еще раз налево, далее был прямой отрезок метров в триста-четыреста. Едет, победно посверкивая очечками!
— Ну, давай переключайся на третью уже, — порекомендовал я Светке.
— Сама знаю! — огрызнулась она, врубила третью и притопила до самого перекрестка. Чуть сбавила скорость, и лихо завернула с Увачана на нашу Школьную улицу.
— Э, э, - поаккуратнее, водила! — незлобиво прикрикнул я. — Начальство, как никак, везешь!
И тут мы увидели, что нам навстречу едет большой автокран, покачивая на ходу выставленной вперед длинной стрелой. Ну, едет и едет, дорога двухполосная и довольно широкая, какие проблемы? Это я так думал. А у Светки вдруг побелели костяшки пальцев на ее маленьких кистях, плотно обхвативших баранку. И баранка эта вдруг ходуном заходила в ее руках, и я не успел ничего не сделать, не сказать, как Светка вдруг бросила нашу машину в сторону, подальше от этого надвигающегося монстра, поближе к обочине. А там стоял, вы не поверите, новенький, еще без номеров, милицейский уазик!
Послышался треск и скрежет, с правой стороны дергался зацепленный нами уазик, с правой промелькнула высокая кабина автокрана с изумленно взирающим из нее на нас мордатым водителем. Светка ударила по тормозам, я ударил мордой в лобовое стекло (легонько так, ни морда, ни стекло, слава Богу, ни треснули). И мы остановились на обочине сразу за милицейским уазиком.
…твою мать! — только и выдохнул я, вылезая из кабины. Светка замерла за рулем как истукан. А от двухэтажного деревянного дома, стоящего рядом с местом аварии, уже спешил к нам мужик в полумилицейской форме. Ну, штаны на нем были с красным кантом, а куртка цивильная. И без шапки, не успел нацепить.
Это был не такой уже большой, но вполне заметный в Туре милицейский чин в звании майора. Он заехал зачем-то домой на минутку и не стал заезжать во двор, а оставил машину на обочине. И тут кто-то из его соседей увидел и срочно «стукнул» ему, как мы — трах-та-ра-рах! — наехали на его машину. Причем, новенькую, только что полученную из Красноярска. Ну, майор и выбежал, чтобы тут же привлечь наглецов к ответственности.
Повреждения были довольно серьезные, но не смертельные. Мы милицейскому уазику снесли крыло и помяли дверь, себе тоже погнули бампер и своротили зеркало. Тут же подъехал инспектор ГАИ, пошли разборки, что да как.
Будь это где-то в городе, я даже боюсь предположить, что бы с нами было. Но это была Тура, небольшой поселок, в котором все друг друга знают. Нас же со Светкой знала не только Тура, но и вся Эвенкия — мы уже много лет работали в окружной газете, причем я к тому времени был уже редактором, а жена — ответственным секретарем и моим заместителем.
Мы частенько печатали в газете статьи милицейских чинов, сами писали о их работе, в общем, было у нас что-то вроде дружбы. Поэтому мы сами позвонили начальнику УВД, объяснили, что случилось, и дело было практически спущено на тормозах. Обошлось тем, что мы внесли в милицейскую кассу денег на оплату работы по ремонту нанесенных машине повреждений (тогда всего 1000 рублей), ну и какое-то время бесплатно печатали для них срочные бланки.
А Светка с тех пор за руль не садилась. Вообще. Оно, может, и к лучшему. Потому как водила из нее ну просто «аццкий», как говорит современная молодежь!