Фенимор Купер был большим поклонником творчества Артура Конан Дойла и часто восхищался его таланту как дедуктивного метода, так и способностями к гениальному розыгрышу. Однажды, потрясенный одним из них, когда Конан, будучи членом Лондонского археологического общества, подбросил в раскопку тамошних археологов берцовую кость коровы, и какое «открытие» это ученое дурачье потом сделало, Фенимор не выдержал и приехал у Конану в гости. Встреча была относительно спокойной, Фенимор огромными усилиями сдерживал эмоции, а Артур был, как всегда, иронично сдержан. Тем не менее, после первого литра саке, в японском ресторане «Плакучая сакура» лед тронулся и установились очень дружественные и теплые отношения.
Друзья пили примерно неделю, и к моменту своего возвращения, Купер под большим секретом поведал Артуру о своих планах написать еще одну книгу. В ней должен был быть красочно описан один из эпизодов индейской нелегкой жизни, в частности касавшейся дружбы Чинганчгука со Зверобоем и называться она должна была «Детство Чинганчгука.» И в момент, когда Фенимор совсем уже сел в поезд, и поезд тронулся, Артур Конан Дойл успел другу сообщить:
— А ведь индеец не способен произнести слово «Зверобой». У них язык так устроен. Они произносят «Зверойоб»! Так то…
… И поезд, постепенно скрываясь в клубах пара, увез очередной раз ошарашенного писателя.