ВИТЯ (часть первая)

Октябрь 1993 года, вторая смена. Смеркается рано, и возвращаться домой из школы приходится по темноте. Шесть уроков заканчиваются около 19, в это время город уже погружается в сумрак. Дорога до дома занимает 15 минут через парк. Когда-то это был хороший городской парк, но какой-то предприимчивый гражданин решил организовать на его краю свалку. Она потихоньку разрасталась, привлекая на свою территорию бездомных собак.
Или можно было идти в обход, но тогда дорога заняла бы 30 минут.
Я ученик 8 класса, Витька Иванов, возвращался домой. Было прохладно от прошедшего только что дождя. На небе висели тяжелые тучи. Хотелось побыстрее попасть домой, матери обещал не опаздывать. Мама сегодня готовила мою любимую картошку с тушенкой. Это был очень сильный стимул. Исходя из этих мыслей, меня терзали сомнения: идти через парк или все-таки по дороге в обход. Если побежать по дороге в обход парка, то при моей скорости бега я успею к обещанному времени. Но тогда я вспотею и, как обычно, забрызгаю грязью штаны сзади. Мать будет ругать, что снова придется стирать мою школьную одежду и полночи сушить ее. Маму расстраивать не хотелось.
Если же выбрать дорогу через парк, то есть риск столкнуться с хулиганом Колькой и его дружками. Колька уже полгода занимался боксом и заметно раскабанел, всячески показывая свое превосходство в силе над другими. Дружки его из себя ничего не представляли, но их было четверо, и, как стайка диких шакалов, вместе они были опасны.
Конечно, можно было бы просто пробежать через парк, и сэкономить кучу времени. Но опять же, штаны будут грязными, и мать расстроится…
С такими мыслями я подошел к воротам парка. Нужно было решать…
Я помедлил мгновение и шагнул в открытые ворота парка. Не то чтобы я отчетливо принял решение, просто как будто кто-то толкнул меня в ворота парка.
В парке было темнее чем на улице, здесь практически не было фонарей. Одинокий фонарь, который подсвечивал выход из парка, был отсюда не виден. Я знал все дорожки этого парка и мог идти с закрытыми глазами. Все лето мы с друзьями бегали тут и купались в фонтане. Здесь я знал всё, парк был как родной, но в то же время в его глубине скрывалась угроза.
Я побежал через парк. Я прислушивался в надежде услышать разговоры Кольки и его дружков. Я думал, если услышу, то обогну их за фонтаном, а там уже и до выхода недалеко. Даже если решат бежать за мной, вряд ли у них получится меня догнать. В школе я бегал наравне с 10 классами и ездил на все соревнования по бегу от школы.
Я бежал и слушал… дыхание мое было ровное, я умел дышать так, чтобы его не сбивать…
И тут случилось непредвиденное, я обо что-то споткнулся, и полетел вперед носом. Выпустив дипломат, я выставил руки вперед, чтобы не упасть лицом в грязь… за спиной я услышал хохот.
Я поднялся, и обернувшись посмотреть, что же прервало мой бег, увидел ржавшего Кольку и его шакалов.
Эти негодяи натянули на тропинке толстую рыболовную леску. И так развлекались, наблюдая за падением одиноких прохожих. Мое же падение доставило им огромное удовольствие. Падал я, действительно, эффектно. Пролетел вперед метра три и плюхнулся в" самую грязь.
«Уроды», — прошептал я. Но, видимо, сделал это достаточно громко. Шакалы перестали ржать и двинулись ко мне.
«Я тебе сейчас нос сломаю», — прорычал их вожак. Что же мне так не везет-то. Времени у меня не было, и я резко стартанул с места. Подхватив по дороге свой дипломат, я побежал, что было мочи. Мысли колотились в моей голове. Расчет был такой: резкий рывок, потом в кусты, и через них уже до дома. Было страшно. Сердце стучало как бешеное. Пульс зашкаливал. Голоса преследователей остались позади. Я свернул. Бежал, не разбирая дороги. Какая-то неведомая сила вела меня прочь от моих преследователей.
Остановившись и прислушавшись, я понял: преследователи отстали. Ну что ж, можно выходить на дорожку парка и двигать к дому. Я посмотрел на часы. Было 19.07. Успеваю. И вышел из кустов. В следующий момент я полетел на землю от сильного удара в лицо. Кровь пошла носом. Я не видел, кто это сделал, но понял, что это Колька выследил меня и перехитрил.
Шакалы накинулись на меня и стали пинать. Удары были несильные, но их было много, и не от всех я успевал защищаться дипломатом, который использовал как щит. Один из негодяев пытался сдернуть с меня часы, но в этот момент раздался чей-то крик. «А ну, отойдите от него!» — кричал мужчина.
Хулиганы бросились врассыпную…
Я тоже поднялся и побежал.
Я не хотел, чтобы кто-то из соседей, а их тут ходило достаточно, увидел меня побитого. Душили слезы и обида. Болел нос. Наверное, и вправду сломал. Я бежал, не разбирая пути. Ноги несли меня сами куда-то. Я уже забыл и про время, и про картошку с тушенкой. Было не столько больно, сколько обидно, что я не могу дать отпор этим уродам. Когда я смог остановиться, то понял, что выбежал к краю парка, где теперь была помойка. Я встал и посмотрел на часы, их не было. Все-таки сняли. Слезы снова накатились на глаза…

ПЕС (часть вторая)

Как же тяжело жить одному на свете, когда ты беспородный, бездомный кобель. Все пытаются тебя пнуть или просто прогнать. Неважно идешь ты, лежишь, обязательно найдется тот, кому ты мешаешь. И хорошо, если просто покричат, а то еще и камень кинут или палкой огреют, если не увернешься.
С едой тоже туго. Все помойки оккупированы другими стаями, и прибиться к ним нет никакой возможности. Единственный выход — попытаться что-то стащить у других собак или прогнать котов от еды, которую им бабки носят.
Всегда мне было интересно, чем коты лучше собак. И за что их так любят бабки, которые у подъездов сидят, а нас почему-то просто ненавидят. От котов что, пользы больше? Ну что в нем усатом-хвостатом хорошего? Урчит себе и урчит. А я могу и порычать, и хвостом повилять, и облизать, если надо, и защитить могу. Только защитник-то из меня сейчас так себе, три дня уже ничего не ел. Но если бы меня как котов кормили, я бы, ух как, защищал!

Вот так шел и размышлял беспородный пес без клички. Клички ему было дать некому, так как никому он был не нужен. Он слонялся по городу от помойке к помойке, от дома к дому, пытаясь найти хоть что-то, что можно съесть. Он ловил крыс. Забирал еду у кошек, если, конечно, рядом не было людей, и таскал объедки из мусорных баков.
С виду он был большой добряк. Красивый окрас с подпалинами, добрые карие глаза, уши, кончики которых немного свисали. И особенная гордость — пушистый хвост. Но репейник, забившийся в шерсти хвоста, скрывал всю его красоту. Наверное, если его отмыть и вычесать, он был бы вполне приятным псом, но шерсть его сбилась в колтуны, и выглядел он не очень. К тому же, его еще доставали квартиранты (БЛОХИ).

ЭХ, где бы поесть… Может все-таки на помойку, в парк? Там, если прокрасться со стороны улицы, можно что-нибудь урвать, пока местные собаки не учуяли. Хотя если и учуют, то можно рвануть через дорогу, туда они не побегут. А еще хитрее — дать круг по парку, поводить местных по кустам, оторваться от них, и пока они меня ищут, рвануть к куче, и там урвать какой-нибудь хороший кусок.
Мысли мои и пустой желудок вели меня к намеченной цели. Но не все так было хорошо, как в моих мыслях. Со стороны улицы кучу была присыпана строительным мусором, и достать что-то из-под него, было нереально. Оставался единственный ход — это идти в парк… «Голод не тетка, или как там у людей», — подумал я и потрусил в парк. В парке было темно и тихо. Запах с помойки манил меня все сильнее… По запаху я слышал, там есть, чем поживиться… Подойдя к ближайшим кустам, я встал и прислушался. Невдалеке от меня бродили местные псы. Мдаааа, не слишком все хорошо. Ну что ж, либо умирать с голоду, либо рисковать. И я рискнул. Я вышел из своего убежища, и тут же на меня уставились три пары злых глаз. Местные.
Я рванул назад, рассчитывая оторваться, но, видимо, мой собачий ангел-хранитель взял в тот день выходной, и все пошло не по плану.
Я зацепился спутанной шерстью хвоста за сучья куста и встал как вкопанный. Куст держал плотно. В этот же момент меня настигли зубы моих преследователей. Я сопротивлялся как мог и даже больше. Я защищал свою шкуру и свою жизнь. Но силы были на стороне местных. Еще этот куст держал меня. В какой-то момент драки я вырвался из цепких лап куста и смог полноценно обороняться. Но бок, лапа и шея были прокушены. Я терял кровь, и силы мои убывали с каждым мгновением… «Ну вот, наверное, и все», — пронеслась мысль…

ВИКТОР и ПЕС (часть третья)

«Суки! Часы сняли», — подумал я.
И тут от мыслей о потерянных часах меня отвлек шум собачьей драки. Я выглянул из кустов и увидел, как трое собак грызут четвертого. Этот пес, конечно, сопротивлялся, но судя по всему, силы были неравны, и пес достаточно пострадал, так как прихрамывал. Опавшая листва вокруг собак была в крови. Осознание того, что еще немного и пса прикончат, пришло моментально. Не раздумывая ни секунды, я швырнул в собак свой дипломат. Он ударил одну из нападавших собак, и она, заскулив, отскочила. А я, подняв с земли большой камень, выцеливал уже другую. Бросок, точное попадание в голову, визг, и собака уносится в темноту. Оставшиеся две собаки остановились, чтобы понять, что же случилось. Я не стал терять драгоценные доли секунд. Валявшаяся рядом палка уже была в моих руках. И я бежал на собак, поднимая над головой свое оружие.

Куда убежал один из нападавших, я так и не понял, но что-то или кто-то заставил его бежать с поля боя. Еще двое нападавших замерли, озираясь по сторонам. Я тоже поднял свою морду и увидел бегущего к нам мальчика лет четырнадцати. В руках у него была палка. И он так громко кричал, что мои оппоненты поджали хвосты. Я не стал долго ждать, а вцепился в горло ближайшему обидчику. И тут же на них обрушился град ударов. Я был слишком слаб, чтобы сильно сжимать челюсти, и поэтому оппонент вырвался и, оглашая ночь воплями, убежал в темноту. За ним мчался его товарищ…

«Да стой ты! Не дергайся! Не обижу», — говорил я собаке, осматривая его раны. «Дааа… серьезно они тебя… ну ничего, заживешь… идти сможешь?» Я перевязал лапу своим носовым платком и отстранился от собаки, наблюдая, как он держится на лапах… стоял он, немного шатаясь. «Худой такой… поди есть хочешь».
«А ты бы не разглагольствовал, а покормил! Вон, я чую, у тебя хлеб с маслом в твоем дипломате есть», — размышлял пес, учуяв запах еды.
«Слушай! У меня же хлеб есть с маслом! Будешь?» — достал я из дипломата бутерброд. Сыр с него я съел сам в школе, а хлеб есть не стал. Я развернул пакет и дал псу еду.
Пес, не раздумывая, взял и стал жевать. Он очень быстро справился с хлебом и смотрел на меня, как бы спрашивая: «есть еще кусочек?»
«Нет, дружище, больше нет ничего», — ответил я на его немой вопрос. «Пойдем со мной. Попробую у матери для тебя что-нибудь выпросить».
Наш диалог прервал шум шагов. Сердце снова ушло в пятки: неужели Колька и его шакалы нашли меня?
«Собаки вернулись», — мелькнуло в голове у пса, и шерсть на загривке поднялась. Пес зарычал.
«Придержи собаку», — раздался мужской голос.
Я погладил пса и взял его за холку. Пес прижался к ноге. «Кто бы это мог быть?» — подумал я и в следующий миг увидел мужчину, вышедшего на нас.
— Быстро же ты бегаешь! Еле догнал.
— А за чем вы меня догоняли? — удивился я.
— Это я спугнул хулиганов, которые били тебя. Как ты? Сильно тебя помяли?
— Да, вроде, нет, — ответил я. — Просто нос разбили и часы сняли.
— Эти? — мужчина протянул мне мои часы.
— Да! — удивился я. — А вы что, их догнали?
— Нет, — улыбнулся он. — Они их бросили, когда убегали, я поднял. Дай-ка нос посмотрю. Нормально. Не сломан. А с собакой что?
— Подрали его местные. Он, видимо, на их территорию пришел, — ответил я.
«Ишь ты, все знает, — думал пес. Смекалистый парень. Мне бы такого хозяина. И мужик этот добрый, по глазам видно. А еще от него собакой домашней пахнет, значит хороший».
— А ты, значит, его от собак отбил? Защитил его, значит? Молодец! Достойный мужчины поступок, — похвалил незнакомец. — Тебя, кстати, как звать-то? Меня Сергей. Можно просто, дядя Сережа.
— А меня Витя, — ответил я скромно.
— Ты не Витя, ты Виктор! — сказал Сергей. — Твое имя означает «победитель». И ты сегодня победитель.
«А у меня нет имени», — подумал пес и загрустил.
— Ладно, дядя Сережа… я пойду… а то уже времени много… мать, скорее всего, волнуется… еще и влетит мне за грязную одежду.
— Пойдем, провожу тебя. Ты где живешь? — спросил Сергей.
— Вон, в той пятиэтажке синего цвета.
— О, так мы соседи, я в соседнем доме живу.
«Я, пожалуй, с вами прогуляюсь, — решил пес. С вами безопасней из парка выходить».
Мы двинули к выходу из парка. Пес бежал за нами, немного прихрамывая на переднюю лапу. Несколько минут шли молча. Я думал, что сказать маме. Она ведь расстроится, увидев меня.
— Ты почему не стал с хулиганами драться? — спросил Сергей.
— Так их вон сколько, а я один. И еще Колька этот, боксер, вон какой здоровый. Сразу мне навтыкают, — сказал я и поник головой. Было обидно и больно.
— Ты, что же выходит, их боишься?
— Выходит так.
— А чего боишься?
— Что нос разобьют, что одежду испачкают, синяков наставят.
— Ну разбили тебе нос, и что дальше? Разбили нос, разбей в ответ! И дерись до тех пор, пока можешь драться. Вон, как твой друг хвостатый! Ты, вон, за собаку на других собак бросился и отбил его у них. А эти собаки страшнее хулиганов. Хулиганы только ударят, а собаки могут и убить. А ты не испугался и победил. Видишь, вон, идет благодарный за тобой, хвостом виляет. Страшно, Витя, не синяки. Страшно, что потом перед собой и людьми стыдно будет за то, что не смог защитить себя и своих близких… Синяки, они пройдут, а вот душевная боль вряд ли…
За разговорами мы подошли к дому.
— Я тут живу, — указал я на подъезд и увидел стоящую у подъезда мать. Мама смотрела грозно.
— Спасибо, что проводили, — поблагодарил я Сергея и, повесив нос, пошел к матери.
— Где ж ты был опять? весь как свин грязный! — заругалась мать.
— Не ругайте его, — вступился Сергей. — Он сегодня поступил как настоящий мужчина, он друга от смерти спас. Вот этого, — указал он на пса.
Мама всплеснула руками.
— Да он же весь в крови! подрали-то его как! — запричитала она и подошла к собаке.
Пес завилял хвостом и лизнул руку матери.
— Так, быстро оба домой, — сказала мать. Мы переглянулись с собакой.
— Ну, что смотришь! Бери друга и веди домой! Будем лечить его.
«Вот оно счастье собачье-то где! Друга нашел, так вместе с ним еще и дом!» — подумал пес.
— Спасибо вам, что сына проводили, — поблагодарила мать дядю Сережу.
— Не за что. Так каждый мужчина поступил бы, — ответил он и пошел к своему дому.
Полночи мы с мамой мыли собаку. Вычесывали его шерсть и обрабатывали раны. Он съел почти всю приготовленную мамой картошку. И чистый, довольный спал на старом одеяле, которое постелила ему мама. А я взял свой старый ремень и сделал псу ошейник. Имя выбрали ему Бим. По-моему, хорошее имя.
Бим лежал и не мог поверить своему счастью. Ему нравилось все: и дом, и еда, и хозяева. И мысли у него были такие, что за них он готов отдать свою собачью жизнь.
А я все время размышлял над словами дяди Сережи. А ведь и правда, чего бояться-то синяков? Синяки — это нестрашно. И даже сломанный нос — это то же нестрашно. Страшно потом перед собой себя виноватым чувствовать, и от этого уже никуда не деться.
Так прошла неделя. Бим провожал меня и встречал со школы. Мы гуляли вместе по парку. В один из выходных я встретил своих обидчиков.
— АААА! Бегун! — обрадовались они. — Ну, теперь бежать некуда!
И они начали окружать меня. Я свистнул. Тут же у моих ног вырос Бим и показал свои ровные красивые белые зубы.
— Собаку убери, — зашипел один из шакалов.
Коля держался за спинами своих шестерок.
— Не уберу, — сказал я и посмотрел в глаза Коли.
И как только наши глаза встретились, я понял, что он боится, и никакой он не крутой, а просто трус.
Я взял Бима за ошейник, и мы двинулись прямо на Колю. Шакалы расступились. Коля стал пятиться и, неловко споткнувшись, сел в грязь. Тут на его глазах навернулись слезы, и он стал умолять не трогать его, что мама его заругает за грязные штаны. Он был так низок и слаб.
Мы с Бимом прошли мимо него. Я ликовал в душе.
«Вот я и пригодился хозяину», — радовался Бим.
Мы шли по дорожке, двое верных друзей, которых так случайно, а может и нет, свел случай и городской парк.