Мы можем говорить с тобой о Рихтере,
Мы можем рассуждать с тобой о Вагнере, —
Останусь я в ночи в вишнёвом свитере,
Не снимешь ничего, сказав: «А надо ли?».
Монаршими холодными ладонями
Отмеришь двадцать восемь вздохов музыки.
Я буду повторять, что мы — антонимы,
И вглядываться в тьму глазами узкими.
Разбуженные грозные кочевники
Ударят в стену и взмахнут литаврами.
И скажет Моисей, что мы — бездельники,
Что не бредём пустыней… Только надо ли?
Измеренное нотами — отмерено,
Рассыпаны монеты под распятием.
Ты будешь говорить, что нам не велено,
Я буду повторять: «К такой-то матери!».
И Вагнер рассмеётся, и Рахманинов
Над вечным и коротеньким: «А надо ли?».
Мы — яблоки с тобой из сада Лариных,
Которые по осени не падали,
Которые созрели до рапсодии,
До зимней неприкаянной элегии.
И вот уже и падать надо вроде бы В сухую руку Гамлета, Онегина…
Я буду повторять, что мы — антонимы,
И Вагнер будет вторить мне литаврами.
Мне хочется сыграть тебя симфонией…
Не спрашивай меня: «А надо? Надо ли?».