от первой до последней с нею встречи
вся жизнь его — запутанный клубок…
какая чушь, что время раны лечит —
летит оно… да пулей… и в висок.
любой старик похож на шкаф для платья,
где ждёт вниманья всякое тряпьё…
он жаждал умереть в её объятьях,
но Ангел брал других из рук её.
она теряла всех, кого любила, —
мужей ревнивых, бешеных детей.
валился дом от бурь, креня стропила,
а он был рядом, но не вместе с ней…
он голос слышал!.. видел, как старуха,
согнувшись над горбатою клюкой,
шептала что-то близкое для слуха,
и шамкал рот беззубый и кривой.
о, Господи!.. Одно простое слово,
и всё на свете обретает смысл,
одно лишь слово, ничего другого…
всю жизнь его терзала эта мысль…
и вот Оно!.. как пение святое,
без мысли тайной, что коварней всех
на душу ляжет, будто бы ты, стоя,
всю чашу счастья выпил на свой грех.