2003 г.

Я прошлой осенью ходил в лесу,
Пусть сам — лесник, но не в работе дело,
Хотелось просто чувствовать красу,
Забыть про всё, что в сердце накипело.
Листва шуршала под напором ног,
«Горели» кроны, где не всё опало,
Субботний день слегка продрог,
Светило солнце, только грело мало.
Вдруг странный звук меня остановил,
Какой-то зов, приглушенный до боли,
Как будто кто-то из последних сил
На помощь звал. Почудилось мне, что ли?
Нет, снова всхлип. Я поспешил туда,
Где в елях рощицы просвет маячил,
Случилась с кем-то, видимо, беда
И этот зов, конечно, что-то значил!
На мху примятом, посреди берёз,
Невинно ветви опустивших кротко,
Озябшая и мокрая от слёз,
Сидела женщина, на вид — молодка.
Разутая, припухшая нога,
В руке зажат отчаянно «мобильник»,
А взгляд колюч, как острога:
Я — друг? Не бомж и не насильник?
Ружьё я скинул, снял и вещмешок,
Наружу — термос, чай ещё горячий,
Смотрю — у женщины проходит шок,
Пришёл мужик, нормальный и ходячий…
Её рассказ для наших мест не нов:
Справляли день рождения коллеги
Подальше от проспектов и домов,
С природой — матерью сливаясь в неге.
От трассы съехали недалеко,
Разбили лагерь сразу на полянке,
Осенний лес способствовал легко,
Теперь предаться радостной гулянке.
Пока неспешно жарился шашлык,
Две женщины, красавицы — подружки,
Решили к чаще подойти впритык,
Друзей своих, оставив на опушке.
В лесу, с дождей, последний вал грибов,
Так увлеклись, что сами растерялись,
Есть лес прозрачный, из одних дубов,
В уральском — ёлочки расти старались!
Здесь наша героиня, невзначай,
Среди стволов серьёзно заплутала:
«Мобильник», друг, скорее выручай! -
Подругу звать охрипла и устала.
Товарищ с группы принял зов «трубы»:
«Одна нашлась, где ходишь ты, красотка?
Мы здесь не телеграфные столбы,
Чтоб молча ждать, как стынет в кружках водка!»
И всё ж друзья пошли её искать,
Как будто слышала, что ей кричали…
В ответ могла лишь плакать и икать,
«Вне зоны связи!» — в трубке отвечали.
Спеша на эхо, дальнее совсем,
Вдобавок ногу подвернула сильно,
Бывает жизнь годами без проблем,
А здесь за час — свалилось их обильно!
Вот так сидела и ждала чудес,
Страх в голове, как рой пчелиный вился,
Молчал в ответ уныло жёлтый лес,
Пока случайно я… не объявился…
Что ж, ситуация ясна вполне:
К исходу день пора и выбираться,
Один лишь выход — на моей спине!
Туда и предложил ей забираться.
Локтями ноги дамы обхватив,
Чуть задыхаясь от объятий сзади,
В коленках дрожь, от веса укротив,
Пошёл в «аллюр», как лошадь на параде!
Однако вскоре бравый пыл иссяк,
Поплёлся грузно, обходя валежник,
Хотя мне трудность вроде и пустяк,
Ещё не бел, как по весне подснежник.
Что женщина, — та не молчала зря,
Про город, про работу рассказала,
Какие классные её друзья,
Как конкурентов бизнесом «достала»!
Наташа (леди так зовут мою), —
Крутейший менеджер солидной фирмы,
Их офис в центре, он не на краю,
Работают законно и без «ширмы».
Директор — строгий, но не так уж плох,
Пусть ловелас, — своих не обижает,
Среди коллег не встретится вам лох,
Достойно каждый прибыль умножает!
Здесь в обиходе сложные слова:
Копир и факс, заказы и клиенты,
От прайсов просто пухнет голова, —
То добавляй, то убирай проценты!
Наташин день предельно уплотнён:
С утра оперативки нудной бредни,
К обеду — быстро договор решён
С партнёром новым, найденным намедни.
Проверить магазинов нужно сеть,
На сто процентов ведать с рынка вести,
При этом творчески всегда уметь
Себя блюсти и выглядеть на двести!
Хотя и женской слабости есть миг:
Всплакнёт украдкой от такого «лиха»,
Потом уймёт пришедший нервный тик,
Пошепчется с подругой, верной, тихо…
Я шёл и слушал эту болтовню,
Тепло от женщины мне душу грело,
Да что там тяжесть, сотню раз на дню
Носил б её… Вот так захорошело!
Здесь в сути — одиночества печать,
Судьба — злодейка, без надежды — годы…
А так хотелось б заново начать
Любви растить хоть маленькие всходы!
Да что я размечтался, как дурак,
Вот у Наташи не мои проблемы,
Есть, верно, муж, живут — без драк,
Не мучаясь от внутренней дилеммы.
Их жизнь красива, как осенний сон,
Раскрашена, насыщена делами,
И нежность, деньги — всё здесь в унисон,
Куют богатство, не сорят словами.
А может и не замужем она?
Спросить? Нет как-то неудобно, вроде…
За мной, по сути, числится «вина», —
Что прост и беден, рядовой в народе…
Но мыслей этих, странных, полоса,
Оборвана была гудящим шумом,
Так мимо вас проносится — оса,
Спеша к цветам, растущих лугом!
То звук машин, шоссе недалеко!
Хотя шагать, скажу, ещё прилично,
И делать это стало нелегко,
Пусть «ноша» даже очень симпатична.
Привал последний, ясно, будет мал, —
Смеркается и сильная прохлада,
Я быстро хворост в кучу наломал,
Огню Наташа будет очень рада…
От бликов пламени дрожат стволы,
Уже хотел скомандовать — на сборы!
Как вдруг расслышал визг мотопилы,
Что, неужели в лес забрались воры?
Отсюда до «промзоны» не пустяк…
Постой! Коллега мой, лесник Володя,
На днях в конторе выписал «сушняк»,
И в этом квартале массива вроде!
Я оживился мыслью наперёд,
Что дело выгореть должно неплохо:
У Вовы тракторёнок — вездеход,
Сюда дотянет по чащобе «кроха»!
«Терпи, Наташа, я вернусь тотчас!»
В костёр-прожору больше дров подкинул,
И побежал, нет, полетел, как — ас!
Нежданной помощи почуяв стимул.
Кусты цеплялись, леса — тормоза,
Деревья расступались и редели…
Её испуг, огромные глаза,.
Что попросить не бросить не посмели…
Володя, друг, заканчивал пилить,
Меня увидев, засверкал улыбкой,
Я ж сразу начал спешно говорить
Кого оставил в сумрачности зыбкой.
Приятель долго не стоял у пней,
Махнул рукой на чурочки — дровишки,
Пилу — в тележку, вслед за ней
Пожитки все, и… с ближней ветки шишки.
В кабину прыгнули вдвоём, стремглав,
Мотор взревел, пошла вперёд машина,
Собой давя ковёр из жухлых трав
И заросли, где царствует крушина.
Дорогу я показывал рукой, —
Вот здесь осинник, дальше будут сосны!
По обе стороны стволы, рекой,
Текли от нас, манёвры были сносны…
А вон и — искры! В этой сизой мгле!
Костёр притух… и что-то пусто рядом…
Я быстро очутился на земле,
Весь наш «бивак» окидывая взглядом.
Вот вещмешок, ружьё и термос мой,
На нём мобильник «почует» на крышке,
«Наташа!» — крикнул… крик был холостой,
Он канул в ночь, как свет от беглой вспышки…
Напрасно с Вовою за шагом шаг
Вдвоём, вблизи, всю местность обходили,
Орали! Щупали! Но пуст «дуршлаг»,
Одни сучки и листья «нацедили»…
Ушла к шоссе, на дальний шум машин?
С больной ногой в чащобе не пробиться,
Ну, похромает несколько аршин,
И боль, и мрак… Должна ж остановиться!
Я сел обескураженный и злой,
Внутри тоска клещами в сердце впилась,
Володя мне: «Поехали домой,
Вернёмся завтра, чтобы не случилось».
«Езжай, братишка, время поздний час,
Я до утра хлебать останусь „кашу“,
Оставь пилу! Бензина весь запас,
Почищу, малость, эту площадь нашу».
Мой замысел был прост, как «дважды два»:
Уняв внутри потери страшной муки,
Пилить «сушняк» Володе — на дрова!
Пока с натуги не «отсохнут» руки.
А визг пилы и блик костра в ночи,
По всей округе станут маяками,
Иди на них и больше не кричи, —
Я обниму уставшими руками…
Пока Володин трактор исчезал
В промозглой темноте ночного леса,
В огонь я дров бросал, бросал, бросал,
Чтоб он набрал как можно больше веса.
Завёл мотор, к деревьям подступил,
В борьбе за небо схватку проигравшим,
И длинной струйкой полетел опил,
Ложась на лист, весь лес собой застлавшим…
Я лох лесной, в поэзии — кретин,
Но рифму нужно двигать выше,
Как в юности любил стоять один,
Задравши голову, на нашей крыше…
С больших высот, встревоженных вдали,
Упав с дождём космических потоков,
Меня насквозь прошила Natali,
Звезда созвездия Мечты истоков!
Здесь кто-то скажет: «Тормози, мужик,
Немало сказано тирад подобных,
Нам лучше правда, чем словесный шик,
До воплей поэтических, утробных!
Ты ищешь женщину, свою судьбу,
Физически желательно — с «фактурой»,
Пусть не принцессу, но не «голытьбу»,
И чтобы женщина была б не дурой.
С ней будешь размножаться и толстеть,
Жить в меру, без излишеств и достойно,
Вдвоём, любя, всё сможете — успеть!
Потом состаритесь, себе, спокойно…
Родное ближе, чем посул вдали,
И дома счастье не сбежит с испугу,
Причём, скажи, чужая Natali? -
Ищи средь местных милую подругу!
Ну, это — для «приземистых» словцо,
А я взлетел сегодня выше чащи,
Я видел доброе, красивое лицо,
И жил хоть чем-то чистым, настоящим.
Прозрачно чувство, с солью, как слеза, —
Нашёл и потерял из колыбели,
Её испуг… огромные глаза…
Что попросить не бросить не посмели…
От грустных дум, возвышенности слов,
Толь оттого, что всё-таки — потёмки,
Гляжу — я кроме высохших стволов,
Валю подряд, — весь лиственный и ёлки!
А, думаю, теперь что тормозить,
Всё за одно, коль рядом нет любимой,
И продолжал энергией сквозить,
Отчаянность с душой скрестив, ранимой.
Вперёд! Упорно! Только лишь на миг —
Цепь поменять, бензином бак заправить,
Разжечь огонь, чтоб света красный блик
Вновь помогал разрухой полной править.
Пила ваяла долгий путь из грёз,
И кроны падали, скрипя печально,
На небе открывая сотни звёзд,
Лишь без одной, желанной изначально…
Пилил и ждал с надеждою чумной,
Что подойдёт, примяв ногами стебли,
Ведь свет костров, оставленных за мной,
Весь мир заполнил, а не только дебри!
Но тщетно, время ускользало в ночь,
Сын — мрак, которой, утром — обречённый,
Надежда следом торопилась прочь,
А я пилил, пилил, как заведённый!..
И лишь когда светила первый луч
Раскрасил облако пурпурным цветом,
Вдруг ощутил, что больше не могуч,
Быть не могу ни мужем, ни поэтом…
Не помню, как вернулся к биваку,
Сквозь бурелом, колючий, словно жало,
Шёл видно долго, — солнце на боку,
При мягком облаке уже лежало.
Нашёл ружьё и рядом вещмешок,
Блестящий термос с «сотовым» на крышке,
Допить бы чай сейчас, на посошок,
Потом искать — уйти, без передышки…
И только руку протянул вперёд,
Как запищал мобильник мелодично!
Я глыбой стал, замёршей, словно лёд,
Но отвечать придётся, всё же… Лично!
«Алло, алло, Серёжа, это ты?» —
(Вот здесь от счастья ошалел мгновенно),
«Да, это я»… — слова в ответ просты,
Заикой дальше буду откровенно.
«Звоню, звоню, ты, верно, долго спал,
Я тоже, как убитая, храпела.
От приключений страшный «мор» напал,
Сама придумать, видно, их хотела.
Хочу сказать, — меня друзья нашли,
Как только ты — за помощью, на звуки,
Костёр горел, — его уж не прошли,
А там — к шоссе… Ох, тоже были муки!
Нога в порядке, так, лишь страхов клок,
Сергей, на память забери — мобильник!
Заменишь карту, я же ставлю «блок»,
Про всё — в меню, и на запас — будильник!
Теперь прощай, спасибо, будь здоров!..»
«Наташа, стой!..», но крик увяз в эфире,
Какой-то писк в «трубе», без проводов,
И я один, безвольный в этом мире…
Встал и потопал, обходя с трудом
Навал древесный и углей остатки,
Опустошённо глядя на садом,
Где пни торчали, как мечты придатки.
Володин трактор где-то стрекотал,
А я всё шёл, как луч — прямой дорогой,
Гигантской просекой лесной квартал
Стал наделён в глуши у нас, убогой…

Беречь лес надо, — истина видна,
Мне от начальства за «дела» влетело,
Карман, скажу, — почистили до дна,
Но всё-таки замяли это дело.
Зачем, на смех, в районе разносить,
Что их работник тронулся от чувства?
Лес — на дрова, с меня же — попросить
Не повторять «повального» «искусства»!
А как же сам? Не давит груз потерь?
Любовь — мираж, а время скоротечно,
Но есть, хоть в жизни, просека теперь,
Чтоб к ней идти. Пусть даже может вечно.