Ван Гогу Тайсон ухо откусил
И бросился за мною по пятам.
Я от него бежал, что было сил,
Крича ему, что уши не отдам.

Я небу посылал свою мольбу
И проклял я агрессрора в душе,
А уши видел я свои в гробу.
Затем себя, но только без ушей.

Боксёр бежал, в затылок мне сопя
И злобно вслед кричал он: «Стой глупец,
Ведь всё равно поймаю я тебя
И уши заберу на холодец!

Я маме обещал на Рождество,
Достала всех индейка, видит бог.
Вангоговского мало одного
Мне уха — ты б своими мне помог.

Желанье мамы — для меня закон,
А уши мне твои — бельмом в глазу.
Давай-ка тормози! — кричит вдогон. — 
А то ещё лодыжки отгрызу!"

Кричу я: «А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!» Мурашками покрыт
И как мне быть, не знаю ни черта.
Слёз не стесняясь, плачу я навзрыд:
«О бог, пошли хотя бы мне мента!»

От Тайсона спасти не сможет мент,
Но мог его приход придать мне сил —
Могло б сложиться так, что в тот момент,
Ему бы Тайсон уши откусил.

Петлял я как зайчишка по стерне,
А ветер вышибал из глаз слезу.
Дыхание не шло второе мне,
Я уши представлял свои в тазу.

И Тайсона стареющую мать,
Лицо её с обилием морщин,
Двойную у виска седую прядь,
К ушам моим чеснок и желатин.

А тут Бетховен нам наперерез.
«Остановись! — кричит боксёру он. — 
Возьми мои — у них такой же вес,
А Лёху ты не трогай, чемпион!»

Ударом мощным сбит маэстро с ног
И Майкл рычит Бетховену: «Не смей!
Какая, право, глупость, о мой бог,
Чтоб студень из глухих варить ушей!»

Трясло от безысходности меня,
Я чувствовал дыханье за спиной
И слёзы я на грудь свою ронял,
А страх овладевал сильнее мной.

Да чтоб он челюсть вывихнул свою,
Изъять пытаясь орган слуха мой,
Ведь вряд ли схватка кончится вничью.
Как уши на себе вернуть домой?

Разрыва сердца ждать недолго мне,
Ушей утраты мне не избежать,
Оставил силы в этой беготне… …
…Глаза открыл, смотрю — моя кровать,

Подушка, голова моя на ней.
Я слышу рядом тихий голосок:
«Любимый, просыпайся поскорей!» —
А пальцы мне щекочут правый бок.

Луч солнца прочь послал остатки сна,
Стал мир теперь совсем не так уныл,
Покусывает ушки мне жена:
«Твой день рожденья, милый! Не забыл?!»