Влюбившись в немое пространство,
Нет, не я, это ты — наизусть.

И я просто знаю,
что в последний момент,
когда в тебя никто не поверит,
Когда тебе некуда будет идти,
какой-нибудь случайный прохожий на остановке
возьмёт и спрячет тебя под своим плащом.

Я не знаю тебя, только басни и слухи,
только почерк, слова, многоточия, замашки,
Только губы, глаза и любимые руки,
Только шум, города и льняные рубашки,
Только прятки, перчатки и громкие речи,
Только родинки, даты. и голос, конечно.
Ведь твой каждый вдох ртутью за плечи
лечит.а после колечит безгрешно.

Тебя во мне больше не меньше
В моих снах и рифмованных гласных.
В каждом честном густом плеоназме.
В каждом вечно канающем «ясно».
В исписанной каждой салфетке,
В каждой сиплой минорной нотке.
В каждом запахе приторно-терпком.
В каждой рюмке не помнящей водки.
В самом нужном 8-ом неметалле.
В каждом внутреннем громком торнадо.
В красных пачках пустого палл малла
Не люблю тебя, просто так надо.

Лишившись мира, но за всё тебя простить.
Убить тебя в себе любимым дымом.
Любить тебя и верность лишь тебе хранить.
Пусть для тебя я вовсе не была любимой,
Знакомой даже или просто кем-то лишним,
Каким-то сжатым и несчастным смыслом двоеточий.
Обитать чуть выше твоей крыши,
Чтоб беречь тебя, так робко, между прочим.

Ну, привет.
Как ты там?

Знаешь, я ненавижу эту орущую за воротник тишину.
От её шума так болит голова, закладывает уши.
Звуки собственных шагов, тики-таки застенчивых часов.
Уставшие качели орут где-то во дворе.
Вокзалы заколебали своими однообразными песнями.
Дворники подметают листья, а потом просыпаются.
Мечты мечтают выброситься с шестого и разбиваться.
Убей эту чёртову тишину, пожалуйста.
Испачкай её своим красивым прокуренным дыханием.
Сделай ей больно, заткни, забей гвоздями, допей до дна, просто спой.
Пой мне, как делал это все 6 лет подряд.

Пой мне, пожалуйста, вчера, сегодня и завтра.
Расскажи, с кем встречаешь рассветы, закаты, зарплаты.
Где живёт добрый гений тебя, посещает ли театры,
Готовит ли чай, играет ли он с тобой в карты,
Укладывает ли спать, целует ли в нос за таланты,
Готовит ли завтраки, дарит ли он бриллианты,
Смешит ли в день тоски, взрывает ли в твою честь петарды,
Называет ли первым, называет ли любимым в за правду.
Ты поёшь ему, знаю. А он поёт серенады?
Не нужно туда, где ты жил во мне каждый день, ладно?
Не нужно, но пой мне вчера, сегодня и завтра.
Пожалуйста, пой мне.вчера.сегодня. и завтра.

Спасибо каждому, кто спрашивает тебя как дела.
Спасибо желатиновым мишкам, любимому латтэ макиатто,
Любимым серебристым мальборо, обуви на высоких каблуках,
Венским вафлям, ромашковому чаю.
Спасибо твоей маме.
Спасибо, конечно, твоему не просто любимому брату.
Спасибо всему, что делает тебя улыбающимся.
А знаешь, я бы отдала всё своё небольно за твой улыбающийся рот.
И как всё та же 11-ти летняя девочка во мне,
Когда часы плюются себяповторяющимися цифрами,
Когда звёзды окурками с верхних этажей,
Когда приносят торты, чтобы тушить свечи и загадывать желания,
Когда 31 число последнего месяца и бьют куранты,
Я загадываю всегда одно и то же желание.
Всегда одно и то же наивное, детское желание:
«Будь счастлив, пожалуйста.
Просто будь».

И если не дай бог будет совсем плохо,
Пообещай мне, что поедешь туда,
В тот парк напротив, в любимые места.
И будешь любоваться осенью, что кидается листьями оттенка твоих глаз.
Пообещай, что пойдёшь и купишь свой любимый йогурт.
Пообещай, что больше не будет песен про «ай хэйт май лайф».

Знаешь, мне очень редко снятся сны.
Но иногда мне снится комната, комната номер 483.
Ты спишь, а он обнимает тебя за колени,
А после дельфины. По-моему, они слушают твои песни.
Мой дом там, где живут твои песни.