Главный вопрос для России сегодня — как не растранжирить плоды выигранной политической схватки
Стремительная и безоговорочная победа России в геополитической схватке за Крым вызвала оторопь у Запада, нынешней безвластной киевской власти и у московских либерал-бандеровцев.
Американские санкции, европейские и киевские истерики, московские коллаборационистские «марши за мир» против защиты русских — всё это в разной степени неприятно, прежде всего эстетически, но теперь уже не самое главное. Если пока оставить в стороне вопрос об отношениях с Западом и с украинской майданократией, то главный политический вопрос для России сегодня — как не растранжирить и как не дать украсть плоды крымской победы?
В связи с этим хочу изложить всего четыре тезиса.
Первый. Надо осознать, что победа в Крыму стала возможна потому, что Россию возглавляет Владимир Путин. Это утверждение не умаляет значения политической решительности и воли самих крымчан. И произносится мною не для того, чтобы увенчать Путина титулом Таврический. Это декларация политической аксиомы: если бы во главе России сегодня стоял не такой политик, как Путин, то Крым и Севастополь не вернулись бы в состав России.
Второй тезис. Очень часто плоды победы достаются не тем, кто за эту победу боролся и кто эту победу обеспечил, а тем, кто в собственном стане явно или скрыто боролся не только против победы, но даже против самой необходимости её одерживать.
У меня нет никакого сомнения, что экономические, а что ещё опасней — политические мародёры первыми попытаются воспользоваться плодами победы крымчан, России и Путина. Эти мародёры не банальные политические флюгеры. Это хладнокровные политические гиены, которые рвут на куски чужую победу, причём начинают делать это тогда, когда победители ещё хмельны от самой битвы и громко празднуют свой успех.
Главная ответственность здесь, конечно, на самом Путине, ибо кадровую политику в стране определяет он, а не референдумы, даже крымские. Хотелось бы, чтобы за таврической викторией не последовала ползучая московская конфузия. Хотелось бы, но уверенности в этом нет.
Третий тезис. Прямо накануне решающей политической схватки множество московских бухгалтеров убеждали нас (и, надо думать, Путина), что Крым убыточен и вешать его на российский бюджет невыгодно. То, что именно эти люди постараются оприходовать финансовые потоки, которые польются в Крым, сомнения нет. Но разговор сейчас не о них, а о самих крымчанах.
Они мечтали вернуться в Россию. И эта мечта осуществилась. Теперь наступают будни. Если те, кто 16 марта с искренним энтузиазмом голосовал за возвращение на родину, не почувствуют завтра, через месяц, через три месяца максимум существенного улучшения своей жизни, включая её материальное измерение, разочарование, особенно у молодёжи, будет сильным и стремительным. И напоминаниями о том, что «вы же сами этого хотели», такое разочарование не заглушить. Многие вспомнят, что при старой жизни билет на самолёт в Киев был им доступен, а при нынешней авиабилет в Москву — бремя. И уроками географии — дескать, Москва дальше, прикрыться не удастся.
Четвёртый тезис. За последние 23 года ни одно событие в России так не сплотило её граждан и её граждан с властью. Ни одно не вызвало такого патриотического, причём бескорыстного (несмотря на выкладки бухгалтеров и вопли политических музыкантов) порыва. И что с этим порывом, с этой консолидацией будет, если через неделю-другую аранжировать их и глумиться над ними в СМИ примутся те же политические музыканты, юмористы и иная медийная попса, которая и до украинского кризиса, и во время него клялась в верности украинской конституции и идеалам евромайдана?
Ничего более трагического и, кстати, опасного, чем обманутый и оплёванный задним числом патриотический порыв, нет. Если патриотизм нужен власти лишь во время политических кризисов, а в промежутках между ними власть больше ценит (пусть даже только тактически) глумление над ним, однажды можно остаться с одним глумлением — и без патриотизма, и без власти. Власти всё-таки нужно выбрать, с кем она каждодневно — с теми, у кого в сердце стучит пепел Севастополя, или с теми, у кого там же стучит пепел Шенгена.