Как же я ее недооценила при нашей первой встрече!
Внешность, про которую обычно со смесью сожаления и насмешки говорят: ни рожи, ни кожи. Девять классов школы без малейших успехов в одном из поселков Ленинградской области; после — работа кассиром в магазине. Семья — двое маленьких сыновей (одному два с половиной, другому четыре года), муж-пролетарий (крановщик или экскаваторщик — не помню) и еще отец мужа — крепко выпивающий дед, слесарь на Ижорском заводе.
Не помню я и того, с чем она обратилась ко мне в первый раз. Кажется, что-то неврологическое у младшего мальчика — ходил на цыпочках и тряс подбородком, когда пугался. Я просмотрела карточку, не увидела ничего страшного, ребенок в целом развивался по возрасту. Из анамнеза поняла, что невропатолог направил ее ко мне просто «за поговорить». Как могла, успокоила встревоженную мать, попробовала объяснить про необходимость ролевых игр для развития детей. Обсудили и еще один животрепещущий вопрос: что делать с тем, что сыновья по любому поводу соперничают и дерутся друг с другом.
— Я пытаюсь и одному и другому поровну дать, а они все равно ревут и недовольны, — посетовала женщина.
— Они близки по возрасту и одного пола, — сказала я. — Поэтому у них конкуренция за все, в том числе (и едва ли не в первую очередь) за ваше внимание. Этого нельзя отменить, но можно использовать. Ваше, материнское и вообще женское, внимание — дефицитный товар в вашей семье, как бы странно и даже аморально это не звучало…
Я пыталась говорить понятно для нее, но, если сказать честно, ни на что особенно не надеялась.
«Эх, бедная маленькая мышка, — сочувственно думала я. — Ведь раскатают тебя эти четыре мужика в блинчик! Будешь ближайшие пятнадцать-двадцать лет крутиться, обслуживать их, а помощи никакой, да еще они будут всем недовольны — потому что на всех всего все равно никогда не хватает… А сыновья будут брать пример со старших мужчин…»
Но, как показало дальнейшее, меньше всего эта женщина нуждалась в моем покровительственном сочувствии.
Звали ее красиво — Маргарита.
И вот что она сделала после нашей с ней первой встречи (в последующие годы мы встречались еще несколько раз по разным поводам и я, со все возрастающим удивлением и уважением, могла отследить весь процесс).
— Что-то я устала сегодня, — говорила она катающимся в схватке за какую-то игрушку сыновьям. — Разнимать вас мне недосуг. Прилягу я. А вот кто бы мне тапочки принес, не вижу их что-то?
Явно проигрывающий старшему, более сильному брату, двухлетка понял, что ему предоставляют возможность почетного отступления. Грузовик достался старшему, тапочки матери были найдены и принесены.
— Ах ты, моя ласточка, вот мать-то уважил, мне самой под кровать лезть несподручно…
Старший моментально почувствовал, что призовой грузовик потерял все свои краски. Попытался силой оттеснить младшего от матери.
— Не трожь помощничка моего, — рыкнула мать. — А хочешь добро сделать, так пойди на кухню, достань из холодильника кастрюлю с супом и миску с котлетами, хлеб, да капусту квашеную в салатнике, да вилки-ложки, да все это на плите-на столе по порядку расставь. Скоро отец с работы придет, мне его кормить надо будет.
Старший вихрем уносится на кухню. Младший за ним — он вошел во вкус, ему хочется и отцу помочь. Старший, конечно, встречает его на пороге кухни с кулаками.
— Эй, эй! — с дивана кричит мать младшему. — Не лезь. Подумай, чего там вдвоем суетиться? А вот кто отцу тапки в коридоре приготовит, свет в ванной зажжет, полотенце подаст — ему ж прежде, чем есть, помыться надо будет…
Младший, топоча маленькими пятками, бежит в коридор. Мать лежит на диване, смотрит сериал про «Просто Марию», ее глаза увлажняются от жалости к страданиям героини. Потом пришедшему с работы мужу-экскаваторщику рассказывает, как сыновья помогали матери, готовились к его встрече. Мужику приятно. Назавтра оба бегут уже без просьбы, только старший спрашивает: «Мам, чего папа сегодня есть будет? Чего доставать?»
Пошли в детский сад. Все поделки, конечно, приносятся матери. Ей собирают трогательные весенние букетики мать-и-мачехи, каждое ее слово и желание ловится на лету. Мать сыновьями не нахвалится — на скамейке с бабками, на работе, дома…
Постепенно муж почувствовал себя ущемленным — его кормят, за ним ухаживают, но что-то все-таки не то… Наконец, понял: да у него же перед сыновьями есть отличное конкурентное преимущество — он-то деньги зарабатывает, ему не надо мать-и-мачеху под забором собирать и домики на картонке клеить!
Придумав какой-то приблизительный повод, принес жене огромный букет-веник из цветочного магазина. Маргарита зарделась: как приятно, девчонкам в магазине расскажу, обзавидуются, что у меня такой муж! А вот говорят еще, в Питере театры красивые, я-то из деревни, не видала толком, а ты-то городской, знаешь все… Немного заикаясь от волнения, экскаваторщик попросил в театральной кассе билет на «Лебединое озеро».
Для сыновей настало время кружков. Как обычно поступают, когда два мальчика и близки по возрасту? Правильно — отдают в один и тот же кружок, водить и забирать проще и вообще. Маргарита и тут пошла своим путем.
Старшего — бесстрашного и агрессивного, отдала в гандбол. Младшего, более спокойного и трусоватого, «пустила по художественной части» (выражение самой Маргариты).
В результате мальчишки перестали конкурировать на одном поле и даже получили возможность рассматривать успехи брата как свой собственный ресурс. «Вот мой брат придет и так тебе настучит! — пугает обидчика младший. — У него, между прочим, уже второй юношеский разряд…» — «А мой младший братишка отлично рисует, — хвастается симпатичной ему девочке старший. — Его картину даже на детской выставке в Эрмитаже выставляли. Вот ты мне дай свою фотку, и он с нее твой портрет нарисует, увидишь, как похоже будет!»
А куда братья несут все эти грамоты, кубки, дипломы? Конечно, к ногам матери, гордой и счастливой от их успехов Маргариты.
Пьянчужка-дед, между тем, вышел на пенсию и затосковал: нет ему места на этом празднике жизни. Ушел было в длительный запой…
— Господи, как нам повезло-то! — воскликнула Маргарита. — Я уж с ног сбилась, по кружкам их таская…
— Ну, я, в принципе, мог бы иногда… — проворчал дед.
Забирать внуков из кружков выпивши не позволяла рабочая честь: что культурные люди скажут? А кружки-то у мальчишек почти каждый день…
Высвободившееся от выпивки время старый слесарь теперь посвящал домашним делам: Ритка, ты отдохни пока, я посуду-то помою и кран заодно налажу — капает ведь, зараза…
И знаете, какая удивительная вещь: с годами Маргарита не старилась, а становилась все красивее и красивее! И когда я видела ее в последний раз (профориентация, выбирали колледж для старшего сына), она была совсем-совсем не похожа на серую мышку!
История, которая радостно поразила меня саму: бывает ведь, когда и ошибаться приятно! Теперь вот я рассказала ее вам, уважаемые читатели. Вдруг кому-то пригодится?