Нужду часто отрицают, не признают. Для многих признать себя нуждающимся, зависимым, означает погрузиться в ужас беспомощности, кошмар бессилия, потерять контроль, не справиться, опозориться…

Между тем от того, насколько естественно для нас признавать свою нужду, согласиться с тем что она есть, зависит качество жизни: тратим ли мы ее на то чтобы защититься от последствий ее непризнания навязчивыми способами устанавливая свой контроль, или же, согласившись ее уважать, стремимся к более экологичным способам обращения с собой и с миром…

Когда-то нужно было услышать очень важные слова. Когда-то нужно было их услышать, чтобы поверить что жить в этом мире не так страшно.

Услышать и впитать, принять в себя навечно. Чтоб каждая клетка помнила, чтоб в трудные моменты можно было вспомнить. Вспомнить и опереться на эти слова:

«Ты важен. Все, что с тобой происходит — важно. Ты — значим.» «Ты можешь. Не сразу, не без ошибок, но — можешь.»

Эти важные слова становятся убеждениями, а потом — опорой. Такой опорой, которая помогает выдержать жизненные испытания, Помогает остаться собой.

Они звучат разными нюансами и оттенками, они могут строиться по-разному, в зависимости от того, как складывалась история каждого конкретного человека, но они об одном…

Ей очень жалко бездомных животных. Она заходится в рыданиях, будучи не в силах унять поток слез…
— Почему ты их жалеешь?
— Они такие несчастные. Брошенные, одинокие, никому не нужные. Их предали, бросили, когда они верили, доверяли, были открыты. Они бесправные и беззащитные…
— Тебе кажется, что они страдают?
— Да, конечно! Они страдают.
— А это связано как-то с тобой? Ты испытываешь похожие чувства?

Бывает, нужда находит те немногие средства-дороги, которые остаются доступными. Кто-то плачет, глядя на бездомных животных, у кого-то сжимается сердце при виде детдомовских детей, у иного душа разрывается на части после увиденного фильма.

Бывает, только так собственная нужда может напомнить о себе, ибо напрямую доступ к ней закрыт, дороги завалены, заминированы. Уязвимость становится символом слабости и позора.

Между тем, уязвимость имеет прямое отношение к нашей детской части, которую зачастую приходится ампутировать вследствие отсутствия ресурсов, вследствие отсутствия веры.

Я спрашиваю: «Каких слов тебе не хватило тогда? Что тебе было важно услышать, чтобы остаться в ощущении ценной, значимой?»

«Я не знаю».

Вот что случилось… Она пришла с какой-то своей детской гордостью, она даже не помнит — что это было; осталось только ощущение: ощущение прерванного полета, ощущение надежды, опрокинутой навзничь, ощущение боли в самой своей открытости и доверчивости.

Она пришла к своим воспитателям в надежде быть принятой в своем детском творчестве, в своем детском изумлении и восторге, и то, что она услышала, а потом слышала еще не раз, похоронило ее надежды на свою способность вносить в этот мир что-то свое.

«Ничего не выйдет. Ты такая как все. Это никуда не годится. Это ерунда, главное — учиться»

Она поныне остается с этим приговором, в жизни, написанной по сценарию «на грани выживания» плюс полное бессилие что-либо в ней изменить.

Теперь «воспитатель» внутри, он старательно подрубает крылья, а «ребенок» по-прежнему не имеет сил взлететь.

«Что ты хотела услышать тогда? Каких слов тебе не хватило?»
«Не знаю»
«Быть может:
Как ты интересно все придумала?
Или
«Какая же ты у нас творческая (способная, придумчивая?)»
Или же
«Мне нравится?»

Она начинает плакать.
Этих слов не хватает сейчас внутри, эти слова необходимо присвоить, взять, сделать своими, позволить себе повторять их, слышать, верить им…

Непризнанная нужда внутреннего ребенка никогда не исчезает.
Чем тщательней она запрятана, тем яростней она будет искать обходные пути, и лишенец сам будет стремиться спасать других, или же контролировать их, станет заботливым, гипер-опекающим для других, но продолжит сам страдать от голода.

Только страдание будет напоминать о том, что все еще творится несправедливость по отношению к самому себе, что ты все еще лишаешь себя самых важных слов, продолжая слушать разрушительные для себя голоса внутренних родителей, лишающих тебя прав и достоинств, настаивающих на твоей плохости и виновности.

Каких слов не хватает тебе?
Быть может:
«Мне очень жаль, что я не слышал себя, Мне очень жаль, что я злился на себя за то, что естественно, И мне жаль, что все это случилось со мной; Что я долго нуждался и отказывался это признать.

Я признаю, что я нуждаюсь… и отныне, Я буду прислушиваться к себе; к тому, чего же я хочу. Я стану себе добрым заботливым родителем, Без стыда за то, что естественно"…

В тот самый миг, когда ты будешь чувствовать себя заблудившимся, потерянным, нелюбимым, в тоске не-принятости, в отчаянии одиночества, дай слово свой новой внутренней матери, и услышь его.
Позволь себе услышать совсем другие слова: «Ты важен. Все, что с тобой происходит, все, что чувствуешь — важно. Ты — значим».

Когда ты почувствуешь себя разбитым, подавленным, уничтоженным, сбившимся с ориентира, сгорающим от стыда в этот самый миг позволь твоему справедливому внутреннему отцу произнести для тебя самые важные отцовские слова.

Позволь ему сказать, а себе — услышать эти слова: «Ты — можешь».