Чера бежала, не глядя куда, слезы застилали ей глаза, но ноги сами знали дорогу, вот, наконец, и Прорва. На склоне известняковой горы неприметный чужому взору вход в заветную пещеру. Наконец то можно вволю наплакаться! Уж столько лет прошло, как Дэвид погиб, а все как-то недосуг было. Ежедневная рутина закружила, понесла, ни отдыху, ни сроку, вечно находятся уроды, не желающие жить в мире и согласии, командировка за командировкой.
Вот и сейчас только прибыла с Эмтуная, который за экватором. Чера потрогала рану на голове. Ерунда, царапина! Плакать почему-то
расхотелось."Камин, что ли, растопить? Зябко!"Дрова были уже наготове, оставалось пристально посмотреть на них и языки пламени весело осветили малахитовый стол и две широкие лавки. Чера прилегла на одну;что то кольнуло в грудь, ах да, орден. Новенький еще, только дали, хоть с той командировки на Мериус порядочно лет прошло, и со смерти Дэвида! Слезы тихо покатились одна за другой, но она не замечала их, вся отдавшись воспоминаниям.
Жили на той планете гратхи, типа наших грачей, и кротхи, подобные динозаврам. Первые строили гнезда на вершинах деревьев, вторые рыли норы. Всегда они селились рядом, и вечно у них были ссоры и свары, ну и в конце-концов переросли они в кровавую бойню, тогда и послали их с Дэвидом. Миссия казалась невыполнимой. Аборигены самозабвенно метали друг в друга стрелы, копья, ножи и все, что попадется, спрятавшись за двумя высокими баррикадами, перепоясывавшими всю планету.
Едва выйдя из кабины нуль-транспортера, десант оказался под перекрестным огнем, под видом шутих конрабандисты привезли порох на Мериус! Сила тяжести здесь маленькая и самодельные пушки пулялись здоровенными камнями! Атмосфера ж для людей-не очень, Чера в скафандре чувствовала себя черепахой, зато Дэвид, будучи гоблином, в нем не нуждался и был бесподобно ловок при малой силе тяжести! Он отбивал летящие в них камни как в какой то игре, напарнице оставалось просто тихонько сидеть и не мешать. Чера не сразу и поняла, почему гоблин вдруг застыл как изваяние. Противники сообразили быстрей, потому что вдруг наступила тишина. Она окликнула Дэвида, но он не ответил, стала тормошить-не шевелился, и только тогда заметила огромную вмятину у него в груди… Слез тогда не было, наоборот, ее глаза стали сиять все ярче яростным, диким светом, и там, куда направлялся взгляд разгоралось неистовое пламя… Хорошо, что скафандр был такой громоздкий! Кроме баррикад и кабины нуль-транспортера ничего не пострадало, и все остались живы, кроме Дэвида!!!
Чере вдруг стало жарко и ужасно захотелось пить, но, оказалось, подняться с лавки-выше ее сил, навалилась откуда то лихорадка! Хорошо, что Дэвид тут! Он напоил ее чаем и сел у ног, как обычно."Знаешь, Дэвид, мне дали такого смешного напарника! Представь себе белого дракона, да еще и не огнедышащего, реального вегетарианца! И имя у него смешное-Орлик!.. Дэвид, зачем ты стрижешь мне волосы?! Ах, надо прижечь рану! Конечно, потерпим! Ну да, каюсь, обещала врачам, что сама подлечусь, прости, не придала значения… Ну, вот и утро! Смотри, все прошло! Орлик?!Ч
то ты тут делаешь… Кого целую неделю лихорадило?!"