недосказочное

несвято место было пусто…
но кто там в тереме живет,
мешая в чистое искусство
деепричастный оборот?

по сказкам носятся химеры,
как электронная метла.
ты будто подошел к барьеру,
а жизнь на вызов не пришла

в саду растрепанные мысли
привиты к розовым листам.
алисы в шляпниках зависли,
а королевы — по кустам.

ферзем подкованным по клеткам
топочет резвый Горбунок
у Колобка на лбу пометка
«катись!», а путь лежит далек

хозяйка Медная в Лакосту
впихнула прелести — не жмет!
коты построились по росту —
Базилио и Бегемот.

а тот — ученый, злато-цепи
в ломбард тихонечко отнес,
где за прилавком грезит Пеппи
чулочным цехом — наизнос.

Чеширский шубку сдал в химчистку
и к стоматологу рванул.
Летит безумная записка
«Ушел на базу. Вельзевул».

русалки в майских опереньях
заводят трели поутру
и на ветвях в стиховареньях
хранят кощееву иглу

а тридцать три злодейских мачо
чредой из вод… танцуют рок.
на службе несмеяны плачут
и чеки шлют за водосток.

чу… это кто там ходит лесом
за шапкой Красной — без следов,
усатый в сапогах, с обрезом,
примкнув к компании котов.

торгует Змей живой водою,
в пещере Спящая храпит.
златая рыбка за Балдою
со сковородкою бежит.

все спуталось… смешно и круто.
свистят, как пули у виска —
и русский сплин, и почему-то
загармоничная тоска.

завис вопрос — на донце кружки
извечный русский «керосин» —
Кто виноват? — конечно, Пушкин…
и вправду — ай-да сукин сын?

но не вписавшейся в размеры
душе -тревожно и свежо!
как будто выломал барьеры
и жизнь на красный перешел.