Ночь, горы, граница, уходящий за горизонт по заснеженному перевалу боевой дозор …
Когда-то всё это было и в моей жизни, но где они теперь те далёкие границы …

КОЛОКОЛА ПАМЯТИ …

Пусть, кто не был, так и не будет, а тот, кто был, тот не забудет !!!

Стаи голубей
В небо улетают,
Звон колоколов
Память воскрешает.

О ком звонят колокола?
О тех, кто больше не вернётся.
И вязкая, как кровь, ночная мгла,
Над разорвавшейся землёю разольётся.
Взлетают стаи белокрылых голубей,
И, словно души, в небо улетают.
И, как набат, не умолкает звук колоколов,
И звоном траурным нам память воскрешает.
Взлететь бы вместе с этой стаей голубей,
И воспарить, там высоко, над облаками.
Но пред тобой пока ещё закрыта дверь,
И улететь, как птице в небо, не пускает.
Кровавым пламенем занялся огненный рассвет,
И звёзды мёртвые по небу вниз стекают.
И многих, к сожаленью, с нами уже нет,
И свечи, плача воском, как слезами, тихо тают.
Звонят, как реквием, колокола,
И звук их на душе печалью отдаётся.
И грустью наполняются сердца,
И, если помнить всё как было, то сопьёшься.
Но время научило забывать
И сглаживать прошедшие событья.
И научило недругов прощать,
Но всё равно былому не даёт забыться.
И я хочу у времени спросить —
Доколе войнами мир содрогаться будет?
Ну неужели не достаточно уже беды,
И мир когда на землю грешную пребудет?
И наконец, затихнут отзвуки войны,
И тишина вокруг блаженно воцариться.
И Люцифер в обличье сатаны,
В деяниях своих кровавых усомнится.
И пусть пока то там, то тут идёт война,
И тлеющим конфликтам место остаётся,
Но верю, что придут другие времена,
И эта горькая пора кровопролития прервётся!
Пока мы помним — мы живём,
И стаи голубей пусть в небо улетают,
И этот отзвук, не набатов, а колоколов,
Пусть нам о мире только возвещает …

И остался ещё один этап, и этот этап — это моя армейская юность. И пусть приведённые армейские «сочинилки», Вам покажутся наивными и смешными, но это всё было по-честному, и не за деньги, а с большой жизненной отдачей и любовью к Родине, и большой гордостью за добросовестно отданный долг по призыву не замаранной корыстью юношеской души.
И, несмотря на то, что это было давным-давно, и действительно прошло уже много лет, но эти лучшие честные годы не забываются никогда, и никогда не исчезнут из памяти, и никогда не забудутся эти строки, написанные вдали от моей малой Родины.

КРАЙ БЕРЗОВЫХ ВОСХОДОВ

На свете есть немало городов,
Но тот, в котором я живу, прекрасный самый,
Не молодой он и не очень старый,
В года былые он столицу защищал,
От полчищ кочевых племён и прочих басурман,
Возделывал хлеба, мужал и возрастал,
Героев проживало здесь немало,
Природы удивительный пейзаж,
Воспет был в многочисленных романах.
Люблю я Пензенских просторов красоту,
Приют и кров для многочисленных народов,
И не одну ещё я песнь тебе сложу
Волшебный край берёзовых восходов.

И я писал тогда, в этой моей армейской юности, да и думал так тогда также: «Понятие Дома, Родины, Матери приходят к нам не сразу, только там, далеко, где всё это приходит лишь в воспоминаньях, да правда ещё и во сне, ты ощущаешь жгучую тоску по дому и теплу Материнских рук».

ОКНА НАШЕГО ДЕТСТВА

Какие лучшие мечты? Наверное, об отчем доме.
Не знаю, есть ли что прекрасней кроме
Его тепла, тех окон, что горят в ночи
И своим светом путь нам освещают.
Но почему-то только иногда
Мы этого порой не замечаем,
И лишь тогда, когда придёт беда,
О них мы часто с грустью вспоминаем.
Проходят вереницею года,
Проносятся стремительно мгновенья,
Как снегом обелилась голова,
С глубоким замечаем сожаленьем.
И вновь приходят сокровенные мечты,
И понимаем мы, что нет на свете ничего прекрасней кроме
Тех самых окон в отчем доме,
Что дарят свет нам в жизненном пути.

Да, вот так она начиналась эта моя армейская юность …

РАЗЛУКА

Я снова вспоминаю дом,
Его безоблачные дали,
Тот край, в котором был рождён,
Я ни на что не променяю.
И пусть разлука предстоит,
Два года — долг, отдам Отчизне,
Но пусть останется со мной
Навеки этот промежуток жизни.

О ДОЛГЕ

Любил я песни на гражданке,
В кино с девчонками ходил,
И часто слушал на гулянках
О том кто, где и как служил.
Теперь и мне пора настала
Почётный долг, стране отдать,
И вот уже, наверно, скоро
Присягу буду принимать.
Х/б надену и панаму,
В дозор с собакою пойду,
И, может быть на той тропинке,
Судьбу нелёгкую найду.

И эти наивные предсказания сбылись стопроцентно, и про собаку сбылись, и про границу, и про присягу тоже сбылись, и начались мои армейские будни …
Я попал служить в далёкую Туркмению, в «Краснознамённый Среднеазиатский пограничный округ» (КСАПО), в в/ч 2047, и полгода постигал армейское мастерство в пограничном отряде, расположенном в ПГТ Кара-Кала, знаменитом своим гранатовым и змеиным питомниками, и сколько там ещё было всяких разных ядовитых тварей, и жучков, и паучков, и всяких маленьких варанчиков, и черепашек, и даже совсем не ниндзя, тоже было много.
И вообще фауна предгорья Копед-Дага, а именно отгорья Сан-Гудак, очень богата, из крупных животных, в процессе прохождения службы на пограничной заставе «Ак», что в переводе с туркменского означает «Белая», расположенной недалеко от горной речушки Чандырь; приходилось встречать и снежных барсов, и шакалов, и архаров, и кабанов, и дикобразов, и ещё много разной живности, и ядовитой, и кусачей, и ползучей, и крылатой, и всякой другой разной тоже попадалось немало. И поначалу, меня, городского жителя, немного напрягали все эти природные «ужасности», а также большим откровением стало и то, что в двадцатом то веке я стал не танкистом, не лётчиком, и даже не моряком, а стал я командиром кавалерийского звена пограничных войск и дослужился до звания ефрейтор. Но потом всё это оказалось совсем и не страшным, а привычным и обыденным, и мы не обращали на всё это особого внимания, потому, что на первый план вышло другое, и это другое было нашей службой и нелёгким, и очень удалённым от всякой цивилизации, армейским бытом. И хлеб мы там, на заставе, сами пекли, да и ков — кузнецами и лихими наездниками были, да ещё всяко разно чего умели делать, нам ведь без этого всего никак нельзя было, на том, самом передовом рубеже неспокойной в то время границы СССР, а было всё это в 1981—1984 гг. г.
Да, вот так нежданно-негаданно стал я кавалеристом, и лошадей то я сначала, конечно, побаивался, но потом очень полюбил их, ведь нет более преданного друга, чем хороший конь и хорошая собака, и честнее их нет, и добрее, и душу им излить можно, и они слушали тебя внимательно, поводя сторожко ушами. И они жалели тебя своей большой и открытой любовью и своими большими-большими сердцами, и ведь обидеть то их было так легко, обидеть своим невниманием. И тогда они плакали, плакали своими чистыми беспомощными слезами, эти бессловесные, но очень умные животные, навсегда оставшиеся у меня в душе и в моей памяти …
Да, вот так это всё тогда было, тогда, когда автомат был продолжением руки, и эти руки до сих пор помнят, как подседлать коня, и как расчищать копыта, и как лечить, и как звать их тоже помнят. И не буду я больше теперь отвлекаться, и перепишу-ка всё, как есть, со своего пожелтевшего, потрёпанного армейского блокнотика …

МОЙ СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ

На заставе у нас тишина,
Соловьиная песня слышна,
Я в дозоре встречаю рассвет,
Словно выпал счастливый билет.
Мне доверила Родина — Мать
Этот мирный покой охранять,
С автоматом рассветы встречать,
Чтобы люди могли мирно спать.

ТРЕВОЖНАЯ ДРМА

Уснула застава в тревожном тумане,
Лишь блики рассвета мерцают вдали,
Советский солдат, на далёкой заставе
Не спит, охраняя свои рубежи.

НАПОМИНАНИЕ

И это напоминание, про те ранее свершившиеся великие события, неразрывно перекликалось и с моей службой, и очень помогало мне в трудную минуту.

Когда в ночном стою дозоре,
Когда все люди мирно спят,
Я знаю, что в моём народе
Не дремлет память о тех днях.
Тех днях, когда раскаты
Над тишиною раздались,
Тех днях, когда закаты,
Как факел пламенем зажглись.
И знаю я, что не забудем
Пусть хоть какой проходит срок,
И знаю я, что не забудут
Тот знаменательный урок.

И я помнил об этих событиях тогда, в моей армейской юности, да и сейчас думаю и ощущаю также, и я не понимаю тех, которые пытаются переписать учебники и извратить, и приуменьшить, те святые периоды нашей нелёгкой истории. Истории, без которой не было бы ни меня, ни моей юности, да и ничего бы в мире не случилось, если бы не выиграли мы её тогда, эту Великую Отечественную войну!
И я не хочу, чтобы это случилось вновь, да и никто тоже не хочет такого, наверное!

Я НЕ ХОЧУ

Я слышу грохот канонады
И зарево зарниц алеет впереди,
Бьет человечество в набаты —
Не надо больше нам войны!

И в этом случае история вытерпит сослагательные наклонения, потому, что это был подвиг, но этот подвиг был совершён с такими человеческими жертвами, что практически каждая семья понесла горькие утраты. И мы не должны, и не вправе, забывать эти великие подвиги, чтобы такого больше не случилось никогда, и мы должны хранить, а не разваливать, то, что покрыто кровью героев!

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ГЕРОЯМ

Поливали кровью землю наши деды
В дни суровые, дни жестокие,
Когда нас еще не было,
А они были молоды.
Не богатыри были люди, а смертные,
Но такое они вынесли,
Что живые стали бессмертными,
Ну, а мертвые стали живыми.
Они живы в сердцах наших, в памяти,
В поколеньях грядущих живы.
Они живы и в горе и в радости,
Пусть их души покоятся в мире.

И они, эти герои — и мужчины, и старики, и юноши, и женщины, и даже дети, все, как один, не задумываясь, встали на защиту своего любимого Отечества, отдав свою ещё не прожитую жизнь нам, чтобы мы жили и растили своих детей, и растили своих внуков и правнуков и встречали эти прекрасные рассветы!!!
И так должно продолжаться всегда, правда, если опять очередной «ефрейтор» не задумает совершить свой карьерный рост и не захочет стать властелином мира. И, несмотря на то, что эти неудовлетворённые вояки периодически появляются в разных местах нашей планеты, наша задача не дать им получить очередную «лычку», а иначе, зачем тогда эти герои, так и остались всегда молодыми ???

ПРО ВЕЧНО МОЛОДЫХ

Им было всего восемнадцать
В тот памятный бедами год,
Когда от разрыва гранаты
Кленовый листок упадёт.
И многого в жизни не знали,
И им бы на свете жить,
Но, записавшись, в солдаты,
Врага они стали крушить.
И парень, совсем ещё юный,
На землю сырую упал.
И слово последнее — Мама,
От боли, кривясь, прошептал.
Войны отгремели раскаты,
Окопы травой заросли,
Седая старушка у хаты,
Сажает на грядках цветы.
А вечером тихим, летним
Она на дорогу идёт
И зная, что он не вернётся,
Сыночка с войны она ждёт.
Седые волосы вьются
На тёплом, летнем ветру,
А слёзы так и льются
По старческому лицу.

Это стихотворение является для меня очень важным и определяющим, и, наверное, такие чувства закалили меня и помогали мне в трудную минуту, и помогают мне до сих пор стойко преодолевать препятствия, встающие на моём жизненном пути, и не дают упасть, и помогают подняться тогда, когда я все-таки падаю. И хотя оно написано давно, но и теперь, переписывая его, я вновь ощутил, ту трепетную, юношескую скорбь, и забылся немного, и чуть-чуть побывал там, там в моей юности, и от этого, мне стало светло и грустно, и так захотелось туда вернуться и ещё немного побыть там !!!
Да, какие же это были прекрасные времена, и почему они так быстро закончились, ведь тогда, в той, уже ушедшей стране, воспитавшей в нас такую любовь к ней и такой патриотизм, мы, не задумываясь, могли отдать свою жизнь на благо другим людям. И что же сотворила с той Великой Страной так называемая перестройка, и почему развалила она ту систему воспитания и образования, ничего равноценного не предоставив взамен?

ПЕСНЯ — ЖИЗНЬ …

Из песен не выбрасывай слова, из жизни не вычёркивай событья …

Из песни вряд ли выбросишь слова,
Совсем другая тогда будет песня.
Другое слово — и иначе будет выглядеть глава,
И смысл прежний сохранить уж не надейся.
И у истории такая же судьба,
Нельзя её касаться грязными руками.
И переписывать её нельзя
В угоду господам с больными головами.
Творили бережно историю в веках
И по крупицам создавали наши предки.
Нельзя её пинать, как тленный прах
И выдернуть, как чайник, из розетки.
История ведь это наша жизнь,
Судьба нелёгкая Страны Великой.
И нужно правильно её сложить,
Чтобы не стать неандертальцем диким.
История, песня, быль, судьба —
Всё это вехи нашей жизни,
Не извращёнными пусть будут навсегда,
Чтоб не обидно было за Отчизну.
Чтобы история была сама собой
Без всяких извращений и инсинуаций,
Пусть в песне будут все, как есть, слова,
А в жизни будут пусть, как есть, событья …

И почему продавалась этим оголтелым ефрейторам, и брала у них деньги, и развалила могучий Союз Братских Народов, проливших свою святую кровь за наше общее дело. И резала неумелыми, трясущимися ручонками могущество Великой Державы, и сколько ещё нужно лет, чтобы наши потомки также беззаветно полюбили её, её, нашу Родину? И когда же исчезнут эти продажные чинуши, безжалостно разворовывающие наше народное богатство и завоевания наших предков, неужели это никогда не случится ???

ГРЗЫ УТОПИЧЕСКОГО РАССВЕТА

А мы привыкли верить в сказки,
На лучшее надеяться и жить мечтой,
О том, что завтра без лукавства и украдки,
Настанет всеобъемлющее счастье и покой.
Что вдруг нечаянно случится мир на всей планете,
И что сосед к соседу в гости не придёт с войной,
И будут бесконечно радостны все взрослые и дети,
И не разделит ненависть народы братские стеной.
И что возьмутся крепче за руки все люди,
И что посмотрит, без утайки взгляда, другу друг в глаза,
И отводить в смущении его не будет,
И не ударит в спину никогда.
Да, очень хочется, чтоб так оно и было,
Но превратился в день обыденный вдруг утопический рассвет,
И грёзы сокровенные вдруг человечество забыло,
И сказок у реальной жизни нет.

И почему же теперь стало так мало героев, способных кричать об этом, и способных, что-то сделать от них зависящее, чтобы наша Родина стала опять счастливой. И сделать счастливой жизнь наших детей и внуков, чтобы они беззаботно радовались жизни, не видя бесчинств этих корыстных «чинуш» и зажравшихся олигархов, прожирающих наши несметные богатства и ничего не отдавая взамен простым людям, доведённым до нищеты и отчаяния этими вороватыми ничтожествами, сумевшими распихать всё по своим карманам?

УТОПИЯ, ИЛИ СЧАСТЛИВОЕ ЗАВТРА?

Родина — это обычные люди, а не олигархи и брехуны.

Где взять силы, ведь должен быть сильным мужчина,
Где опору найти и по жизни тропу?
Как же выжить в такой непонятной пучине,
Как сложить моей жизни дальнейшей судьбу?
И опять, может быть, мы не тех выбираем,
Тех, кто правит, вершит и решает за нас.
Ну, а где взять других, мы об этом не знаем,
Ошибались всегда, и тогда, и сейчас.
Ну, а если настанет беда, иль несчастья случатся,
И опять вновь всё будет на наших плечах.
И опять скажут нам — нужно в путь собираться,
И страну защищать, и поля убирать.
Сколько раз мы всё это уже проходили.
Сколько раз мы спасали родную страну.
Сколько раз нас и били и наголо брили.
Сколько раз мы в тифозном метались бреду.
Где же эти счастливые будни?
И когда же наступят нормальные дни?
Чтоб спокойно своих бы детей мы растили,
На просторах великой могучей страны.
И когда же наступит счастливое завтра,
Чтоб о хлебе насущном не думать всегда?
Чтобы сыты и веселы люди все были,
Чтоб в глаза посмотреть без сознанья стыда.
Верю, думаю — это случится,
И не станет оков, и спадёт пелена.
И исчезнет завеса из розовой пыли,
И наступят другие совсем времена.

Эх, Россия, Великая нищая Россия, такая богатая, но так мало дающая простым людям, и когда же наступят другие, добрые ко всем нам, времена?

Вот и моё поколение, те солдаты, матросы и пограничники, зачем же мы там тогда, и кому, отдавали свой долг, и где теперь эти далёкие границы ???

СВЕТОЧ …

Есть люди словно пламенные свечи
Их свет души не затухает на ветру,
А жизнь является предтечей
И как маяк пронзает темноту.
Такие не смолчат, когда обидят слабых,
В беде всегда такие руку подадут,
И за дела свои они не просят славы,
И в жизни никогда не предадут.
Их не ломают жизненные бури,
Они всегда, превозмогая боль, идут вперёд,
Готовы они грудью встать под пули,
Сердца их не остудит даже лёд.
Встречаются порою люди в жизни,
Способные преодолеть любую высоту,
Они всем сердцем преданы отчизне
Измена, ложь, коварство им не по нутру.
С такими, помню, я ходил в разведку,
Кода служил в Туркменском солнечном краю,
Они стреляли в духов метко,
Но многие из них теперь уже в раю.
Да и сейчас живу такие люди,
Но меньше их встречаешь с каждым днём,
И может статься скоро их не будет,
Учитывая, в каком мире мы живём.
Есть люди «светоч», их характер светел,
Горят их души, словно свечи на ветру,
Они живут, не превращаясь в пепел,
И пламенем своим пронзают темноту …

И зачем нас разлучали с матерями, многие, из которых всё так же, как и тогда, в те далёкие тревожные военные годы, всё выходят и выходят на эту дорогу, чтобы дождаться её, эту долгожданную весточку, от своих любимых сыновей.
И они будут ждать её, ждать до конца своей жизни, хотя и знают, что её некому прислать, знают, но продолжают верить и надеяться, и опять идут и идут на этот разлучный тракт !!!

ПИСЬМО СОЛДАТА

Пишу я с далёкой границы,
Где ветры гуляют в горах,
Где часто сверкают зарницы
И люди живут в кишлаках.
Здесь солнце не греет, а палит,
И жизнь замирает в песках,
Лишь змеи порой выползают,
Да грифы парят в облаках.
«Сработка», «Сработка», «Сработка» —
И снова: «Застава — в ружьё»!
И снова ребята по сопкам
То в конном, а то и пешком.
Но знаю, что где бы я ни был,
Я не забуду про Вас,
Кто мирный покой охраняя
Не видит его ни на час.

И мы действительно не ощущали этого покоя, и изо дня в день охраняли передовые рубежи Союза Советских Социалистических Республик …

ПРО ВИД НАРЯДА «ДОЗОР»

Я вижу спину впереди идущего солдата,
Она от пота, словно снег бела —
Это ребята с нашего отряда,
С заставы близ Кара — Кала.
И в снег и в дождь, в любое время года,
Когда все люди на земле спокойно спят,
Стоит на страже мира и покоя
Страны Советской — Родины солдат.

У нас на заставе, правый фланг, до стыка с 11 — той заставой, нашими соседями справа, был 15 км, левый фланг, до стыка с 13 — той заставой, нашими соседями слева — 7,5 км, итак каждый день наряды ходили в дозор на эти фланги. А ночью, например, этот же наряд, шёл в дозор «секрет» — НВДН (наиболее вероятное направление движения нарушителя), это ещё приблизительно 20 — 30 км, а ещё были постоянные «сработки» системы, и так каждый день и без перерыва и регулярно. А если, например, не завезут из отряда сено, овёс или ГСМ, то приходилось частенько «маслать» эти фланги в пешем строю, и часто это так у нас получалось, потому, что горы, и то перевал закрыт, или сель, или ещё какая случится оказия …

Вот такая вот она эта пограничная служба, и вот такие вот они были огромные рубежи нашей тогдашней Родины …

ПРО РОДИНУ

Мне снятся Родины просторы,
Мне снятся милые края,
Мороза на стекле узоры,
И Мамы добрые глаза.
И здесь, на далёкой заставе,
В далёком Туркменском краю,
Уходят на службу наряды,
Про Родину, помня свою.

А ещё, многих наших «заставных» парней забирали в Афганистан, хотя по тогдашним законам пограничные войска не имели права принимать участие в боевых действиях, и терялись они, эти парни, на великих просторах этого древнейшего государства, которое за его многовековую историю так никто и не смог победить никогда. Да и мы его тогда тоже не победили, да и границы то той больше нет, той границы, которую мы тогда охраняли зачем-то …

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Два года вдали от Отчизны,
Кто знает, какой это срок,
Кто знает, как ждёт пограничник
Приказ и далёкий гудок?
Но будни солдатские снова,
Летит день за днём чередой
И хочешь чего-то другого —
Висит автомат за спиной.
В мечтах лишь домой возвращаюсь,
Ну, правда ещё и во сне,
И тёплые Мамины руки,
И ласточки крик по весне.
Но время разлуки настанет —
Прощайте чужие края!
Прощай, мне разлуки не жалко,
Я еду домой навсегда.

Да, я вернулся домой, фортуна пожалела меня и не забрала с собой в эти далёкие и чужие страны, но матери тех, кто им больше никогда не сможет посмотреть долгожданным взглядом в их «исплаканные» глаза, до сих пор тоскуют по своим не вернувшимся сыновьям …

МАТЕРИНСКАЯ ДОЛЯ

Ты извини меня, родная,
Что долго не пишу тебе,
Ты не обидишься, я знаю,
Грустить не надо обо мне.
С тобой два года не увижусь,
Но для любви неважен срок
И, чтоб со мною не случилось,
Ты будешь ждать — такой твой рок.

И очень хочется верить, что настанут такие времена, когда матери, по чьей-то прихоти, не будут разлучаться со своими детьми, и будут бесконечно счастливы этим !!!