Приглашаю тебя на осень, как на черный и грустный танец, как на чай, когда время восемь, когда поздно что-либо править, когда дождь атакует стекла, когда небо висит вуалью… Приглашаю тебя на осень. Не целую. Не обнимаю.
Когда выключат свет, и ветер, в водосточной трубе играя, будет петь о зиме и смерти, ты скажи, что так не бывает. Ты скажи, что любовь сильнее всех простуд и холодных пальцев… и мы сядем у батареи, не способные вслух признаться, что у каждого боль сквозь ребра, что от счастья остались крохи. Дай зажить. Помолчи. Не трогай. Посидим, поглотаем вдохи.
И уткнувшись в плечо твоё, взвою, и словами закутаю раны. Мне приснится солёное море и цветущие в небе каштаны. Ты погладишь тихонько волосы, и мне станет чуть-чуть теплее.
Приглашаю тебя на осень.
Не целую. Не жду. Не верю.

Мне нужен лук деревянный и стрелы… Я б защищала тебя, как умела.
Пара сандалий на тонких подошвах. Тёртые джинсы и пояс из кожи.
Мне нужен голос… тихий и точный — пела б тебе колыбельные ночью.
Нервные пальцы ладоней тревожных — плечи сжимать и ласкать осторожно.

Мне нужен голод… дразнящий и мягкий — атлас и бархат, иголки, булавки…
Книг соответствия, рифм наважденья. Крик соответствия, стон совпаденья.
Мне нужен город… спокойный, старинный, чтоб трубочисты здоровались с сыном;
Тёмные крыши, усталые лодки, гордость за вас в напряженной походке.

Мне нужен дом, фортепьяно и ноты, и дверь, чтоб за дверью оставить работу.
Заваривать чай и шептаться вполголоса… ворот рубашки, халатика пояс.
Мне нужен лук деревянный и стрелы… Цепкие мысли и сильное тело.
Женское? Мальчиковое? Никакое? Мне очень многое нужно с тобою.

Заползаешь в такси, отрезаешь шлагбаумом день
И несешься по встречной в октябрь: бесшабашный и пьяный.
Город зябкими пальцами ночь натянул набекрень,
Растревожив толпу и по парам швырнув на диваны.
Закрываю глаза… Долбит в рёбра эмоций хардкор,
Дико мерзнут колени в прорехах изодранных джинсов.
Послевкусье дурацких желаний, похмельный минор —
Чертов микс из стандартных наборов и пафосных смыслов.
Ты любил меня так, что от губ оставался ожог,
Рвался голос в волокна, зависнув в дрожащей гортани.
Я хлебала тебя до озноба… /Над городом смог…
Словно выхлоп от наших затянутых в узел дыханий./
От желания сжаться в пружину в горячих руках
Раздирает нутро и скребет обезумевшей кошкой.
… показать весь текст …