Ревность богов 3. В защиту свободы.

Глава X.

С рассвета мы с братом разделились по обе стороны дороги, ведущей к селу силингов. Арес со своим отрядом варваров занял правую сторону от дороги в густом хвойном лесу, я с отрядом — за левым пригорком. Стрелки силингов заняли позиции в кронах деревьев.

Что мне нравилось у варваров, так их оружие для сражения. Большинство воинов при себе не имели щитов, но имели два разных топора: один обыкновенный для дров, или разделки дичи, второй был с более длинным топорищем. Длинный топор с крюком варвары использовали для выхватывания щита, а потом коротким топором наносили противнику увечья, что выводило его из строя. В битве против варваров у римлян было мало шансов победить, если бы не превосходство в численности воинов. Короткий римский меч — ничто по сравнению с топорами варваров.

Воины с двумя короткими топорами заняли среднюю позицию, между лучниками и пехотой. Они должны были спрыгивать в середину вражеского строя, разобщая его на воинские единицы. Последние шли в бой воины с мечами. Они добивали остатки воинов противника. Ну, и, плюс, очень много ловушек, куда потом загоняли врага, как зверя на охоте.

В общем, мы полностью были готовы к встрече римского легиона. Оставалось только ждать, что мы и делали. Вокруг стояла полная тишина. Ну, как тишина? — за исключением пения лесных птиц.

Ближе к полудню, с западной стороны дороги послышался скрип колес и шаги, идущей одинокой лошади. Я знаками показал Аресу в сторону звуков. Мы продолжали тихо сидеть в засаде.

Тут на дороге появилась до боли знакомая телега. Рядом с кобылой шел человек в потрепанном балахоне. Телега поравнялась с нашей засадой. В лице путника я узнал иудея Рахмиила, что спас меня от вождя свардонов.

— Генис, я знаю, что ты сейчас где-то рядом! — прокричал старик, — у тебя ложная информация о римском легионе. Они пошли севернее, набирать рабов из селений семнонов и свевов.

Мы с братом переглянулись, но продолжали сидеть со своими отрядами тихо. Но тут иудей крикнул на каком-то варварском наречии что-то протяжное, подняв руки и голову к небу. Единственно, что я в них разобрал, так это имя бога Одина.

Несколько силингов повыскакивали из своих укрытий на дорогу. Начали выкрикивать восхваления богу Одину. Иудей как-то растворился в этой суматохе, оставив свою телегу на дороге. Засада была сорвана.

Через какое-то время, все варвары присоединились к молитве на дороге. И тут с обеих сторон нас обступили римляне. Стало ясно: Рахмиил был подкуплен. А денежки-то он любил. И независимо, каким способом он их заполучал. Это было неожиданное и горькое для меня предательство. Ибо я в Рахмииле до этого видел хорошего друга.

— К бою! — крикнул я, и свистнул в свисток, доставшийся после битвы римлян с варинами.

Но было немного поздно. Нас окружал римский отряд, превосходящий нас, примерно, втрое.

Со стороны холма, где стоял я с отрядом в засаде, на сам холм вышел центурион. Тоже мне знакомый человек. Это был Аверьян. Да, именно тот, который нас с моим учителем Архериусом спас после кораблекрушения. Только тогда он был простым солдатом. Сейчас, вероятно, дослужился до звания центуриона.

Сражение длилось чуть более часа. Римляне быстро раскидали наши отряды. Нас с братом и еще несколькими оставшимися в живых силингами связали и повели в походный лагерь.

С нами поравнялся по дороге центурион Аверьян. Я посмотрел ему в лицо. Он невольно всмотрелся в мои глаза. Задумался, но ничего не вспомнил, ибо в то время я был еще совсем юным мальчишкой.

Пройдя немного вперед, снова приостановился, подождал, пока я сравняюсь с ним… Он снова долго начал всматриваться в мое лицо.

— Если я не ошибаюсь… Ты так похож на одного мальчика, которого я встретил после эвакуации из Помпей. Он был со своим учителем, который рассказывал интересные вещи о Белых богах. Очень интересно. Сейчас имя вспомню. О! Ты, случайно, не Генис?

Я вздохнул.

— Всё может быть, Аверьян, — не поднимая глаз на центуриона ответил я.

Тогда Аверьян дернул меня за плечи обеими руками, и приказал солдатам:

— Развяжите его. Он не враг мне.

Дальше я рассказал Аверьяну о своем намерении защищать свободу захваченных Римской империей ни в чем неповинных людей и всю свою биографию вкратце. Также я попросил освободить своего брата. Что тут же и сделали.

(Продолжение следует).