Глава IV.

Потихоньку по склону мы приближались к морю. Внизу доносился людской гул: крики, ругань, женский и детский плач. Нам уже стал виден пирс, к которому было пришвартовано четыре галеры, еще семь стояло в море поодаль. Мы приближались к толпе людей, пытавшихся любыми способами пробраться на галеры для спасения.

- А ну назад! Сказано, первые места для приближенных к императорскому двору! — разъезжал военный всадник и разгонял толпу длинным хлыстом.

- Тут мы не проберемся, — взволнованно, но со спокойствием сказал Маркус, — тут эвакуируют только начальство, пойдем на лодочный пирс, может, там прорвемся.

Внезапно просвистел кнут над моим ухом. Сзади услышал стон моей мамы. Ее лицо было наискось, через глаз, рассечено красной полосой. Арес, громко закричал. Маркус видя бесчеловечность всадника, сбросил его с коня, выхватив его кнут, начал хлыстать его самого. Мама громко рыдала, обняв Ареса, закрывая его глаза ладонью.

- Сервий, что же ты творишь?! Негодяй, это же беспомощные люди, — Маркус яростно хлестал сослуживца.

- А ну разойдись, — послышался крик сзади, — дорогу сенатору!

Слева, по дороге из Стабии, к пирсу рабы несли паланкин в окружении нескольких конников, которые хлыстами разгоняли простой народ в стороны. Заметив стычку Маркуса и Сервия, центурион показал в их сторону. Два солдата направились в сторону передряги. Первый удар хлыстом по спине получил Маркус, от которого он упал на землю. Далее, их били уже обоих. Мелкие брызги крови попадали на мое лицо. Солдаты так увлеклись избиением, что хлыстали всех вокруг себя, освобождая проход сенатору. Это было страшно. На моих глазах у женщины хлыстом выбили младенца. Тот бездыханно упал на землю. От криков и плача я уже ничего не понимал. Я пришел в себя, когда я почувствовал сильную боль в плече. Тога на плече начала багроветь от крови. Тут меня за руку оттянул колесничий, тот, что провожал нас из дома.

— Пошли быстро, а то вас тут затопчут. Попробуем добраться до лодок разведки, — и он повел меня, маму и брата в неизвестном направлении, где находился секретный пирс.

— А как же Маркус? — заикался я.
— Маркус крепкий воин, выкарабкается. Сейчас главное спасти вашу семью. Обещание боевому другу, как обещание брату! Меня зовут Аверьян. Товарищи по оружию меня просто называют Веря, так короче и проще. Пошли скорее, там есть небольшая казарма. Надо перевязать тебе и твоей маме раны.

Мы только успели выбраться из толпы, как опять по земле прошла ударная волна. Люди в толпе, давя друг друга, двинулись к трапам. Скидывали в воду, кто слабее. На помощь сенатору, уже двигался пеший отряд, отодвигавший щитами всю толпу. Изредка из-за щитов наносились смертельные удары мечами в толпу. Толпу это не пугало, они еще больше давили на военную преграду. Щиты загремели от попадающих в них камней из толпы. У некоторых граждан в руках появились мечи и дубины. Это была неравная схватка армии и мирного населения за выживание.

- Не смотрите туда, — прокричал Аверьян, — они не понимают в панике, что творят. А у военных — приказ. К сожалению, жизнь — эта та еще несправедливая штука!

Эти слова Аверьяна вошли в мое сердце на всю жизнь, которая мне много раз доказывала эту простую истину.

А с неба все сыпал и сыпал пепел. Видимость стала слабой. Становилось труднее дышать. Аверьян попросил у мамы вещь, которую можно было разорвать на тряпки. Мама отдала старую накидку. Аверьян порвал ее на несколько кусков. Спустился к морю, намочил и раздал нам:

- Дышите через мокрые тряпки. Чтобы не отравиться.

Мы добрались до секретного лагеря легионерских разведчиков. Там тоже все куда-то бегали в разные стороны, кричали. Конники метались в разные стороны, отдавая приказы пешим воинам. Те собирали в лодки все самое необходимое.

- Аверьян. Какого рожна ты привел сюда этих простолюдинов? Тут территория имперской армии, а не какой-нибудь рынок! — прозвучал грозный командирский голос.

- Мое почтение, приор* Клементий Растус, это близкие люди нашего декуриона Маркуса Теодия. Найдется ли для них место в лодках? — склонив колено и голову перед центурионом, произнес Аверьян.

- Посмотрим. Если место останется в лодках с провизией. Мне в первую очередь надо армию спасать. Таков приказ трибуна** провинции Помпеи.

- Мой сир, можно я проведу людей в казарму для перевязки ран? Кровью же истекут.

Приор-центурион посмотрел молча на нас, не ответив ни слова, дернул коня и умчал к суетившимся солдатам на пирсе у лодок. Аверьян поспешил нас отвести в свою казарму, обеззаразить мои с мамой раны от кнутов. А подземный гул все нарастал и нарастал с большей силой.

(Продолжение следует).

______________

*Приор-центурион — офицер на порядок выше центуриона.
**Трибун — старший офицер легиона, второй по рангу после высшего звания — Легат.