В этой картине повествуется о глубочайшей человеческой драме — позднем раскаянии Иуды, который был одним из двенадцати апостолов Христа, а затем предал Его.
Повествование об этом мы встречаем у Евангелистов Матфея, Марка и Луки. Так описывает предательство апостол Матфей: «Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам. И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился» (Мф. 27:3−6).
***

На картине показана сцена раскаяния Иуды. Действие происходит в храме, где собрались иудейские священники и старейшины, которые в изумлении смотрят на убегающего Иуду, бросившего деньги.

Главный поток света падает на роскошный трон с восседающим старейшиной в белых одеждах, по левую руку его за столом восседают книжники, толкующие текст Священного Писания.
Они удивлены действиями бывшего ученика Спасителя, тщетно пытаясь понять причину столь непредсказуемого действия Иуды.
Яркий свет падает на их изумленные лица, на распахнутую книгу, оставленную на столе. Отражаясь от книжных листов, свет проносится направо и освещает центральную часть пола, устланного искусно расписанным ковром, на котором сверкают только что брошенные Иудой серебряные монеты.

Безмерное отчаяние, страх, одиночество и раскаяние преисполняют душу предателя. Бросив деньги, он устремляется прочь, жестом руки останавливая пытавшегося уговорить его старейшину. Его фигура создает резкий контраст по сравнению с уверенными в своей правоте толкователями Писания, не понимающих его отчаянного поступка. В их взглядах прочитывается недоумение вкупе с высокомерием и презрением к тому, кто совсем недавно сам пришел к ним, предлагая свои услуги.

Иуда облачен в красный плащ, символизирующий пролитую кровь Спасителя. Движения его резки и порывисты. Лица его зритель не видит, следуя иконографической традиции, художник изображает Иуду в профиль.
Можно предположить, что Иуда ослепленный сребролюбием, не думал о последствиях своего предательства.
Однако после казни Спасителя, увидев страдающего Учителя, Иуда ощутил внезапно весь ужас содеянного им ради наживы преступления. Предатель раскаялся, но это раскаяние было соединено с глубоким отчаянием, а не с надеждой на всепрощающее милосердие Божие.

Это раскаяние есть только невыносимое мучение совести, без всякой надежды на исправление. Именно в этом отчаянии был еще более тяжкий грех — грех неверия, который и подвел роковую черту, доведя Иуду до самоубийства.