Упасть и обратиться пылью,
раньше времени выведать, что обещано…

Мастер кинцуги бережно гладит трещины,
тёплыми пальцами бережно гладит трещины
и ощущает своё всесилие.

Можно собрать осколки, покрыть золотом,
тайна искусства — как воссоздать целое,
мастер кинцуги склоняется над расколотым,
с мудрой улыбкой склоняется над расколотым:
жизнь разбивает нас или сильнее делает?

Время рисует узоры на карте прошлого,
… показать весь текст …

Мы — тонкий луч, серебряная нить,
щепотка соли и немного спеси,
мы ничего практически не весим
и потому нас трудно заземлить.

На карте мира нас не различить:
мы — Лихтенштейн и алая Андорра,
в крови наследие татаров ли, монголов,
из наклонений повелительных глаголов
мы празднуем четыре буквы — ж и т ь!

Мы знаем боль, мы дали ей приют,
вместилище земных противоречий,
ты говоришь, что время нас не лечит,
… показать весь текст …

Она выходит на Моховую, будто в последний бой.
Меховое пальто, набекрень берет, шарфик бантиком голубой.
На каждой руке — по вязке браслетов, бус гроздья — на три шеи.
Митенки, туфли на каблуках: в снегу не прорыть траншею.

Она выходит на Моховую, слегка покачиваясь на тонких,
Но слабоватых уже ногах, таскает духи в котомке.
Работа на пенсии — каждый день: в академии, но вахтёром.
Она гарцует в вечернем платье по взмыленным коридорам.

И, пока студенты и профессура мотают в дешёвых джинсах,
Пол…
… показать весь текст …

Все кончается не криками и орами, не сообщениями — кто кого сильнее обидит, все кончается — когда у каждого своя жизнь, когда не нужно доказывать что тебе все равно, все просто — все тихо, все закончилось.

Если хоть вы одному человеку принесете душевную боль, то знайте-эта боль скоро и вас посетит…