39-й. Лето. Ленинград.
На Невском ветер — шулер и повеса,
Вечерний двор, горит в окошке бра,
Машинки стук, за нею — поэтесса.

Ещё живёт любвеобильный Хармс,
Дымя короткой из черешни трубкой,
А ночью тёмной след от «воронка»,
Людей ЧеКа увозит в душегубки.

Каре-причёска, дама средних лет,
Из пачки нервно тянет сигарету,
Уснувший город в ваксе и смоле,
Гул поездов привычно тонет где-то.
… показать весь текст …

В полуподвальных кабаках Серебряного века,
Накуренных и жарких, где постоянный шум,
Сижу за столиком в углу, чтоб встретить человека,
И на салфетке ручкою чернильною пишу.

Вот человек — кудрявый Блок, сидящий у камина,
На льдины смотрит на Неве и тёмные дворы,
А вот другой здесь человек, на сцене пантомима,
И чёрный там поёт Пьеро, Вертинский то — смотри.

Вот тот, стоит что у стола в своей рубахе красной,
Певец берёз, любви и грёз, застенчивой зари,
Кричит он что-то невпопад — задиристый, вихрастый,
Есенин этот человек, ты с ним заговори.
… показать весь текст …

Эта ночь, словно палевый плед,
На седые наброшенный звёзды,
На тревожной изрытой земле,
Свили люди бетонные гнёзда,
Отражаясь в прозрачном стекле.

Будто сором покрытый пустырь,
Одинок, как предавший Иуда,
Я надежды сжигаю мосты,
И шепчу непрерывно псалтырь:
Как ты там, желтоглазое чудо?

То спустившийся вороном сплин,
Вновь клюёт непокорную душу,
… показать весь текст …