Озябнуть в твоих руках,
впадая в их сгибы
как в полость.
Не чувствовать кости,
конечности,
трещать как горящий хворост,
и мяться,
как тонкая простынь.
Шептать,
исходя на голос.
Не помнить худых,
курносых,
бывавших в жару
и в морось
в моей
голове и квартире.
Не помнить их лиц,
их склонность
к курению, алкоголю.
Слить всех их
в одну бесплотность,
и, если так легче,
в бесполость.
К тебе выгибая спину,
скользя
по твоей фигуре
наверх, там где шейные жилки
трепещут,
как будто при буре —
сгибать под себя колени,
застыв,
как на старой гравюре,
чтоб,
лбом прижимаясь
к скулам,
зарыться в твоей
шевелюре.