Первый вызов. Девушка 27 лет. Ножевое в левое подреберье. Большая кровопотеря. Цвет настроения красный. Парадоксально, но как правило, ножевое в столь молодом возрасте девушки получают от тех, кто по всем параметрам должен был любить и защищать, а не вот это вот всё…
— Ты не сможешь. Наверно уже слишком поздно…
Если бы мне давали ползарплаты, каждый раз, когда я это слышал, я бы сейчас купался словно Скрудж в своем золотохранилище, а не примчался в белой карете с красным крестом на очередной вызов. Видимо, когда кто-то где-то раздавал нам роли про меня сказали «Этот парень никогда не будет богат».
— Я не люблю работать вхолостую, а значит мы еще поборемся и девушка бы кивнула, если бы была в сознании, я точно знаю. Тем более у нас и нож в ране, о чём говорит смотрящая на нас рукоятка, а это уже хорошо.
— Я читала… Смотрела, что не надо! Не надо вынимать… — бормотала подруга, которая нас и вызвала. Я читала…
Девушка находилась в полуобморочном состоянии.
— Послушай меня, ты молодец всё правильно. А сейчас успокойся, дыши. Некогда нам с тобой сейчас заниматься…
Водитель топил по городскому шоссе похлеще Шумахера. Я лил в девушку всё, что полагается лить в таких случаях, поднимал давление, словно штангу и делал все необходимые манипуляции, чтобы моя больная не сошла с рельсов.
Наша задача доставить больную в ближайшее отделение осложнялась тем, что Питер завис в утренней пробке. Состояние девушки резко ухудшалось, но мы не сдавались на всех парах неслись в отделение неотложной помощи. Передаю пациентку в приемник. Выдыхаю.
Успели, дальше ребята не подведут.
Кофе. Срочно. Мне нужен кофе. Вливаю в себя кофейный раствор из автомата. Едем дальше.