«Левитан показал нам то скромное и сокровенное, что таится в каждом русском пейзаже, — его душу, его очарование», — писал Михаил Нестеров.
Художнику суждено было стать основоположником нового направления в русской пейзажной живописи — «пейзажа-настроения». Левитана редко вдохновляли яркие проявления того или иного времени года — полуденный летний зной или наметенные морозным ветром сугробы.

Художник тяготел к изображению переходных, пограничных состояний природы, наиболее полно представленных в его многочисленных этюдах и небольших станковых работах.
Особый талант и чувствительность душевного склада Левитана позволяли ему увидеть в будничной красоте природы подлинную музыку мироздания, в которой лирические ноты удивительным образом приобретают поистине эпическое звучание.

Пронзительным аккордом звучит на полотне Левитана самая яркая осенняя пора, пиршество природы. Поэтически переживая, художник изображает свободным мазком широкой кисти сверкающую золотом листву деревьев и осеннюю гладь реки, используя контрастные цвета.
Ему удается тонко уловить и мастерски передать незримость еще теплого воздуха с летающими паутинками, дать почувствовать жизнерадостные, звонкие краски золотой осени.

Это полотно вместе с картинами «Март» и «Свежий ветер. Волга»
(обе — 1895, Государственная Третьяковская галерея) называют «мажорным» циклом Левитана, где каждая мелодия, звук отдельно взятого пейзажа слагается в настоящий хор, гимн русской природе.