Добромир, высокий широкоплечий мужчина, с длинными, до плеч русыми волосами, и такой же русой бородой, сидел на залитом тёплым осенним солнышком дворе и правил свой двуручный меч. Рядом примостилась Любава, вышивавшая что-то на пяльцах. Мужчина и женщина изредка бросали друг на друга взгляды, перемигивались и смеялись над чем-то только им одним известным.
По двору сновала челядь, занимавшаяся своими повседневными делами. Где-то стучал молоток, вжикала пила, слышалось мычание коров, скрип колодезного журавля, громкие голоса женщин, бранившихся из-за какой-то неурядицы. На заднем дворе раздавался звон мечей — то дружина проводила тренировку. Был обычный день. Когда вбежал мальчишка с криком:
— Гонец от князя Борислава! С грамотой!
Добромир отложил меч, приосанился и кивнул:
— Проси.
Во двор, шаркающей старческой походкой, вошёл Ермолай — родной дядька, древний наставник и воспитатель Князя Борислава. С поклоном протянул он Добромиру грамоту.
«Мой друг и верный соратник, Великий Воевода Добромир. Беда пришла в наши Земли. Коварный хан Чикибей, малым войском, до ста мечей, скрытно обошел Восточную заставу и подверг разорению и погромам наши Земли: деревни Ветрищи, Малый Клин, Большой Клин и городок Печурки. Поэтому незамедлительно прошу тебя, Добромир, собрать дружину и выдвинуться в сторону Восточной заставы, дабы покарать неверного и коварного Чикибея.
Твой друг. Князь Земли Дреговичской, Борислав»
Прочитав эту грамоту, Добромир нахмурился и громко крикнул:
- Асташка, седлай коня — едем в Мойжель, к князю!
— Не трудись, воевода, — раздался скрипучий старческий голос. — Князь в отъезде. А тебе велел передать, чтобы ты не медлил и выдвигался сей же час.
Добромир подумал, затем коротко кивнул. И сказал подбежавшему невысокому пареньку:
— Асташка, поднимай дружину. Пусть готовятся: полсотни воинов хватит. Выдвигаемся на заре. А мне неси свитки с картами восточных рубежей.