ОДНАЖДЫ (Из книги «ВЕТЕР»)

Он очень любил рисовать лошадей, хотя никогда
не видел лошадь в глаза и совершенно не стремил-
ся к этому.
Те, кто знали его, посмеивались, остальные нахо-
дили в его «лошадином» искусстве удивительное
многообразие.
— Какая смешная свинка! — восклицала его под-
руга, показывая пальчиком на одну из последних
«лошадок».
— Какой милый тюлень! — искренне восторгалась
девушка, живущая этажом выше. А потом добав-
ляла. — Как бы я хотела его погладить!
— Какой симпатичный ослик! Но почему у него
нет ушей? — говорила другая, приходящая вместе с
мамой. Мама тоже считала, что уши были бы к мес-
ту.
— Какой забавный бычок! — задумчиво изрекала
четвертая, присматриваясь к мольберту со всех сто-
рон.
— Боже! Какой жираф! — восхищалась пятая, зале-
тевшая к нему случайно.
— Ты — гений! — уверяла шестая. — Твоего слона
надо непременно отправить в музей…
А он молча стоял у мольберта со странной улыб-
кой на длинном худом лице и никогда не пытался
им объяснить, что все эти годы он рисовал не жи-
вотное, а нечто совсем другое. Он рисовал Слово,
которым называют это быстроногое существо.
Он знал, что слово, бегущее по его полотнам, бы-
ло более истинным, нежели то, что мчится по ветру
в даль.
Он знал это точно, несмотря на глухое непонима-
ние приходящих к нему созданий.
И всё это время он ждал. В тоске, нищете, безыс-
ходности… В полночных полетах над окружающей
его реальностью, в лирических спазмах сознания, в
череде бесконечных огней, в ритмах бегущих дож-
динок…
Он ждал ту одну единственную, что однажды вой-
дет в его дом и остановившись у первой картины,
скажет ему глазами:
«Какая красивая лошадь!»