Журавль в небо улетел,
Из рук синица упорхнула,
Любовь убита словом дура
Есть у терпенья свой предел.
Её сразила наповал
Картечь избыточных желаний
И непомерных обещаний
За пеленой кривых зеркал.
На хрупком льду избитых фраз,
Рождённых наспех откровений,
Две неприкаянные тени
Сопровождающие нас,
Прошли высокой частотой
Всего лишь в двух шагах от рая,
Но окрылёнными упали
Под грузом явленным молвой.
Туда, где осень жнёт свой страх
А дамба в паводок весенний,
Уже не может стать спасеньем
Любви разбитой в пух и прах.