Вчера смотрела видео из Донецка, из Петровского района. Старенькая бабушка с пакетом заходит во двор, а там ее сын убитый снарядом. И кто-то его уже заботливо простыночкой прикрыл. Бабушка поднимает простыночку, трогает сына, не выпуская пакета, и говорит — «Сыночек… Теплый ещё».

И так всегда — из года в год. Из года в год. Уже десять лет. И конца этому не видно. Я вчера присмотрелась к лицу Зеленского, когда он свой «мирный» саммит в Швейцарии открывал. Он уже полностью переродился. Он сам — смерть. Каждый день его нахождения в нелигитимной власти оплачен людьми под простыней — ещё тепленькими. При нем мира никогда не будет. И рядом с ним — кружок по интересам — Мелони с лицом овцы, приехавшая покрасоваться, она ведь красоту для саммита навела, к косметологу сходила, ботоксом укололась. И какие-то англы, и какие-то саксы. И каждый талдычит свое, и все сводится к одному — «Это не время ещё для мира! А вот на следующем саммите поговорим». На следующем? А, ну да. Это же не ваши бабушки, и у вас не болит. И не ваши люди под простынями — хоть с нашей, хоть с украинской стороны.

И я все думала и думала об этой бабушке, и саммит «мирный» как раз параллельно шел на тему — «Как не допустить мир». А потом я поняла, что они в принципе не способны всего этого почувствовать — подняться над своим потребительством и почувствовать чужую боль. А если бы могли, и войны бы не было.