Жил-был мужчина, которого можно было бы описать словами: «бесчувственный», «холодный» и «замкнутый». Быть одному ему казалось естественным, он все предпочитал делать сам, никогда не просил совета, ни от кого не ждал поддержки и больше любил животных, чем людей. Его ощущение собственной отдельности лишь прогрессировало, но когда тоска по близости все же давала о себе знать, одиночество становилось ему в тягость и мучительно опустошало. В общем, жил-был мужчина с тревожно-избегающим типом привязанности, в системе координат которого было прописано, что отношения не приносят ни счастья, ни радости, ни заботы, ни поддержки.
У человека с тревожно-избегающим типом эта самая система привязанности работает будто не в полную силу. Какая-то ее часть словно не включается, а остальные работают в режиме хронической перегрузки. И с одной стороны, такому человеку не нужен никто, а с другой он жаждет близости, но до чертиков боится отвержения.
Почему так происходит? Человек — существо адаптивное. И каким бы ни было наше детство, мы адаптируемся к поведению значимых для нас взрослых, их нервной системе и отношению к нам. В первые два года нашей жизни мы вырабатываем стратегии поведения, позволяющие удовлетворять наши потребности и формируем первичную модель отношений с людьми, миром и самим собой. Тревожно-избегающий тип привязанности формируется, если ребенок в этот период не ощущал себя в безопасной близости, заботе и внимании к тому, кто привел его в этот мир. Этот тип — про тактильный голод в детстве, про нехватку доброты и нежности как на физическом, так и на психологическом уровне. Про игнорирование эмоций, про недостаточную чувствительность к детским потребностям.
Я видела много мам: несчастных, уставших, перегруженных бытом и своей жизнью, которые просто не могли дать ребенку достаточно внимания, тактильности, личного общения и эмоционального присутствия. Их дети больше времени проводили с гаджетами и игрушками, чем с ними, а значит, не наполнялись тем важным, что необходимо для регуляции только формирующейся нервной системы. Физически и с «практической целью"мама есть: помыть, погулять, научить чему-то, но эмоционально она не с ребенком, ее нет. И когда такие дети вырастают, они не чувствуют способности к контакту и близости и уверены в том, что другой человек должен находиться рядом с обязательной практической целью, а не просто так. Все это и становится главным опытом этих людей в отношениях. Став взрослыми, они не готовы к совместному времяпровождению, часто проваливаются в отвержение, непринятие, не понимают других людей и неправильно принимают их «сигналы»
Жил-был тревожно-избегающий мужчина, который встретил полюбившую его женщину. И вы знаете, сперва он научился ей доверять, потом открываться, потом принимать поддержку, искреннюю заботу и готовность быть рядом не смотря ни на что. Жил-был мужчина, который почти в сорок лет получил переживание надежной привязанности, способность к которой заложена в каждого из нас, и полюбил женщину, искренняя забота которой показала ему что такое любовь и каким он сам в этой любви может быть. А потом и себя. Так бывает…
клинический психолог