В тот день было очень холодно. Поняв это уже на промозглом дворе, но не желая терять ни минуты на возвращение в квартиру, я припустила по улице, жалея о том, что так и не удосужилась перед выходом отыскать в комоде перчатки.
Вскоре я перешла на бег, заприметив на горизонте супермаркет, и, перепрыгивая через кусты, почти влетела на ступеньки здания, столкнувшись в дверях с щуплой девушкой, решившей прошмыгнуть внутрь вместе со мной.
Мы извинились друг перед другом, и девушка принялась собирать с пола рассыпавшуюся от нашего столкновения мелочь. Я вызвалась помочь, но мне тактично сказали «спасибо», и я отстала, решив более не испытывать судьбу.
«Как же здесь тепло!» — не расстегивая куртку, подумала я, ища глазами место, куда можно было бы присесть.
Людской гомон и толчея у прилавков нисколько не мешали моему блаженству. Постояв немного у стеклянного автомата с мягкими игрушками, я принялась по привычке разыскивать в карманах список продуктов, которые необходимо было приобрести, но вспомнив, что он так и не был составлен мной, махнула рукой и схватилась за первую попавшуюся пустую продуктовую тележку, в которой с легкостью поместился бы небольшой бегемот.
Толкая ее перед собой, я окунулась в размышления (это не очень нужное для магазина действо, но оно почему-то настигает меня тут же, как только я оказываюсь перед длинными рядами нагруженных товарами полок)
-Дайте пройти!- послышался за моей спиной мелодичный голосок, и в мой ботинок восклицательным знаком уткнулось колесо чьей-то тележки.
Я повернулась.
-Проходите, конечно, — промямлила я, увидев недавнюю знакомую, ту самую, которая не захотела, чтобы я помогла ей собрать мелочь.
Девушка зыркнула на меня сердито и нервно толкнула тележку, отчего та задела товар на прилавке.
Мы испуганно уставились друг на друга, вздрагивая от грохота падающих сковородок.
-Подбирайте, — посоветовала нам дородная женщина в красном фартуке, появившаяся словно из ниоткуда, и подперла крутые бока руками.
-Заколебали за целый день, идиоты!
А после я увидела ее… Высохшую от времени старушонку, грустно стоящую у прилавка с колбасами. Женщина что-то бормотала, тряся взлохмаченной седой головой, и прижимала к впалой груди батон.
Мне стало трудно дышать, когда я увидела и развязавшиеся шнурки на ее старых ботинках. Старушонка вздохнула.
-Дорогая нынче колбаса, — сказала она, обращаясь к полной, жующей продавщице.- Не подступиться к ней…
Люди, стоящие рядом с бабулькой, равнодушно изучали колбасные ценники, останавливая свой взор на тех, что подороже.
Пожилая женщина опустила голову и поплелась к следующему прилавку, наступая на шнурки и спотыкаясь. Кто-то хихикнул.
Купив немного сосисок, я пошла следом за ней, как приклеенная.
Народу в магазине всё прибывало и прибывало. С улицы валили толпы покупателей и покупательниц с телегами. Люди, не церемонясь, бросали в них сковороды, куски замороженного мяса, фрукты, овощи, дорогие детские игрушки, китайские футболки, тапки, джинсы, сметали с прилавков бутылки со спиртным, кетчупы, майонезы, одним словом, отоваривались.
Я потерянно следила за реакцией пожилой женщины, восхищенно уставившейся на полного молодого человека, взявшего с полки ананас.
-Наверное, он вкусный, — улыбнулась старушка, а парень посмотрел на нее, как на грязь, — брезгливо и непонимающе.
Бабулька попятилась, испуганно охнув, и задела одну из посетительниц супермаркета, — даму лет пятидесяти с небольшим, хорошо одетую и аккуратно накрашенную. Дама взвизгнула и резко повела головой, «увенчанной» сложной укладкой.
-Не путайтесь под ногами!- пробурчала она, смерив высокомерным взглядом старушку, по-прежнему прижимающую к себе батон.
-Извините, -ответила та, снова попятившись и наступая на развязавшиеся шнурки. Старушку повело в сторону. Она судорожно всплеснула руками. Батон выпал из ее разжавшихся пальцев и глухо шмякнулся на пол. Молодой человек, поставивший ананас на место, случайно наступил на нехитрое мучное изделие, и посмотрел теперь уже на него, как на грязь.
-Пойдем, сынок, — испуганно заверещала женщина, обращаясь к молодчику, испортившему батон. Глядя на то, как я подлетела к старушке, чтобы не дать ей упасть, она чуть тише добавила:
-Какие-то сумасшедшие они. Кто их знает, может, этот цирк специально разыгрывают перед нами. Пойдем, ради Господа.
Я каким-то образом сдержалась, заглушая в себе целый вулкан гадких слов, и старушка, которую я подхватила чуть ли не за шиворот, тем временем тоже покорно молчала, не делая никаких попыток избавиться от моих не совсем нежных объятий.
-Шнурки ваши я завяжу, — констатировала я сухо, нагибаясь и готовясь шнуровать ботинки.- Иначе вы просто убьётесь.
-Дочка, — старушка тяжело вздохнула.- Не могла бы ты еще и подать мне хлеб, который я уронила?
Вместе с ней мы несколько мгновений изучали лежащий неподалеку от нас раздавленный батон.
-Такое есть нельзя, — резонно заметила я, печально глядя на оторвавшийся фрагмент шнурка в моей руке.
-Я и не такое ела, — совершенно спокойно ответила женщина, и я в ужасе опустила глаза, нисколько не сомневаясь в ее словах.
-Я куплю вам другой, — стараясь незаметно подтолкнуть батон ногой под прилавок,
поспешила я успокоить ее, исподволь рассматривая ее замызганный зеленый плащик, который впору было натягивать на огородное пугало, но никак не на человека.- Пойдемте со мной.
Старушка потянулась к моему лицу руками. Она осторожно погладила мои пылающие щеки и доверчиво посмотрела на меня.
-Зачем тебе это, дочка?- спросила она удивленно. -Кому я нужна такая?
Я ошарашено и, тем не менее, искренно выпалила «мне!» и взяла ее под руку.
-Пойдемте, девушка, — сказала я шутливо.- Посмотрим, что у нас здесь есть.
Толпа у колбасного прилавка расступилась, когда я подошла к нему в компании щуплой старушонки.
Продавщица перестала жевать, а я попросила ее взвесить пол-кило ветчины, ткнув указательным пальцем в витрину и пожелав, чтобы купленное порезали на ровные небольшие «ломти».
Хлеб для старушки я выбрала белый и пышный, и очень свежий. В супермаркете продается и такой в небольшом уютном отделе, но простые пожилые люди не в состоянии купить его, поскольку чудо-буханка стоит пятьдесят рублей. Обыкновенные же батоны, валяющиеся на прилавке в общем торговом зале (всегда не свежие и какие-то сплюснутые) оцениваются всего лишь в восемнадцать рублей за штуку.
Мой телефон зазвонил.
-Ты где?- прозвучал в трубке недовольный голос мужа.- Почему тебя до сих пор нет дома? Где ты?!
Я нажала «отбой», абсолютно не чувствуя в себе силы пререкаться или же объяснять что-либо, и поддерживая старушку под руку, повела ее к прилавку с пледами.
-Выбирайте, — сказала я ей.- Вы одеты не по погоде.
Читатель подумает о том, что можно было бы купить и куртку для женщины, и теплую кофточку, но, к сожалению, эти вещи в супермаркете напрочь отсутствовали, так же, как и подходящие головные уборы, да и денег с собой я взяла немного, о чем успела неоднократно пожалеть.
Покупать для старушки дешевую молодежную кепку мне показалось нецелесообразным, а фривольные дамские маечки на тонюсеньких бретельках или же брезентовый наряд для рыболова- тем более.
После того, как женщина отказалась выбирать теплый, недорогой плед скромных размеров, сославшись на то, что она не позволит себе разорять меня, я решила взять на себя эту миссию.
Оплатив покупки, я провела изумленную старушку в укромное место за автоматом с детскими игрушками и укутала ее в плед, предварительно сняв плащик и мысленно ужасаясь худобе женщины, одетой в сущее старье.
-Я из Подольска, — сказала она мне, как будто это что-то объясняло.- Приехала вот к дочке повидать внуков, но она мне не рада.
-Пожалуйста, в следующий раз одевайтесь теплее, — настойчиво попросила я ее, пытаясь унять бурю в душе, а также телефон, который уже битых пять минут отплясывал в кармане моей кофточки джигу.
-Чем ты занимаешься?-спросил муж, когда я промямлила «алло», суетливо складывая покупки в бабушкину сумку. Его голос мне показался не таким гневным, как в начале, и даже совсем не металлическим, каким бывает обычно.
-Я совершала покупки, не удержавшись, зачем-то съязвила я. -А теперь уже почти пришла домой. Жду лифт.
-Ну-ну, — сказал мне муж как-то растерянно, а я чуть не выронила трубку, когда увидела его совсем неподалеку от нас. Он стоял у стены и задумчиво изучал убогую старушку, бряцая ключами.
-Давай ждать лифт вместе, — добродушно улыбнулся он, помогая мне поднять сумку и аккуратно ведя бабульку к выходу.
Я больше не ощущала в себе мужества, и в ответ на его предложение позорным образом расплакалась.