Есть много близких меж собой явлений,
Двуликих свойств (о, где их только нет!).
Жизнь — двойственность таких соединений,
Как вещь и тень, материя и свет.
Эдгар Аллан По

Началось всё не сразу, словно морок, выпустив свои щупальца, только проверял наш мир на способность поддаваться его чужеродному влиянию. Изменения были незначительны и еле ощутимы: время как будто бы чуть сжалось и казалось, что пропал час или два из полновесных суток, чувства стали более притуплённые, а мысли тревожнее.
В остальном в Вышегородске всё было по-прежнему. Так же ходили старые скрипучие трамваи, бездомные собаки рылись во дворах в помойках, заводские трубы выбрасывали в воздух сизые клубы дыма, а люди занимались своими извечными хлопотами. Артемий стоял на балконе убогой хрущёвки и курил. Набежавший ветер гонял пыль по выщербленному асфальту, в комнате мерно бубнил телевизор, была суббота и Артемий не знал, чем себя занять. Внимательно присмотревшись к детям у игровой площадки, Артемий заметил, что они не носятся, как угорелые и не перекликаются, играя возле кучи песка, а равнодушно сидят на земле, не двигаясь и не говоря ни слова. Там же лежал заброшенный резиновый мячик и оставленная на дороге белокурая кукла в розовом платье.
Заинтересовавшись, Артемий спустился по лестнице и вышел из подъезда. Шедший ему навстречу сосед Иваныч протянул руку и опасливо пробормотал: «Чертовщина какая-то, Тёма, творится, зашёл я магазин портвешка взять, так там люди продукты разбирают не заплатив, а кассирша Катька сидит, да безучастно ногти лаком фиолетовым мажет и хоть бы хны, может милицию вызвать, как думаешь?»
«Лучше не встревай -«ответил Артемий и тут же удивился своим словам.
Завернув за угол, он увидел старуху-пенсионерку Никулишну, которая упав, лежала на газоне и по-видимому вывихнула ногу. Проходящие мимо люди безучастно смотрели на её жалкие попытки подняться, не выказывая никаких позывов к помощи.
«Да что за хрень происходит!» — прорычал Артемий, помогая старухе подняться.
«Ой, спасибо тебе, Тёмочка, люди-то словно взбесились нынче, магазин весь растащили, я упала, зову, зову на помощь — хоть бы кто подошёл" — прошамкала Никулишна.
Проводив её домой, Артемий направился в центр города, к площади, где располагалась мэрия. Развесистые каштаны шелестели зелёными листьями у фонтана, словно в этом мире всё было, как прежде, но Артемий интуитивно знал, что это не так.
Над мэрией висел приплюснутый чёрный шар, дверь внутрь была открыта и войдя в здание Артемий не увидел на привычном посту штатного милиционера, как и вообще кого-либо из людей. Набравшись смелости и поднявшись на второй этаж, он услышал щелчки и почувствовав запах озона, свернул по коридору. Возле приёмной стояла какая-то машина, внешне похожая на ЭВМ пятидесятых годов прошлого века и издавала странные звуки. Не в силах совладать со страхом, Артемий бегом бросился прочь.
Добежав до своего подъезда, запыхавшись, он судорожно пытался открыть дверь квартиры ключами, но замок никак не хотел поддаваться. «Спокойно, дыши ровно» — успокаивал себя Артемий. Наконец, ключ повернулся и дверь открылась. Зайдя на кухню, он достал из холодильника бутылку коньяка, налил полный стакан и залпом выпил. Через минуту стало немного легче, Артемий поставил пепельницу на стол, открыл новую пачку сигарет и закурил в форточку. Предстояло всё обдумать.
Включив телевизор, он увидел в новостях знакомого диктора, который объявлял, что сегодня войска Вышегородска напали на соседний Зареченск.
«Твою мать!!!" — невольно вырвалось у Артемия. Вышегородские и Зареченские испокон жили в мире и дружбе, если случались конфликты, то незначительные и обе стороны всегда шли друг другу навстречу.
«Они вылавливают рыбу из наших рек, они пасут скот на наших пастбищах, они наводнили наш город, работая таксистами и продавцами, а местные не могут из-за них найти работу!- вещал диктор.
«Врагам -смерть!» — доносилось из телевизора.
Показывали кадры с добровольческими отрядами вышегородцев, вооружёнными всем, что оказалось на складах, некоторые несли косы и топоры, даже были те, кто шёл с вилами и лопатами. Из Зареченска, навстречу им выходили такие же ополченцы,
но у тех, кроме оружия было что-то уже совсем непотребное — фены для волос, электровафельницы, бритвенные станки и т. д. И главное, никого из них это не смущало.
Артемий вылил остаток коньяка из бутылки в стакан и снова залпом выпил. Взяв на всякий случай газовый пистолет из сейфа, он пошёл к реке. Проходя через сквер его внимание привлекла небольшая церковь. На золочёном куполе, обняв крест, сидело существо похожее на горгулью, но только с человеческой головой. Стоявший у входа в храм сухопарый престарелый священник хриплым уставшим голосом читал молитвы, но существо только визжало и издавало звуки похожие на смех.
«…именем Его и Ангелов светлых…- читал священник.
«Мы днём — Его ангелы, а ночью — Его демоны» — отвечала крылатая тварь.
Артемий достал пистолет и выстрелил в горгулью. Естественно, ей это не принесло никакого вреда. Священник застыл на месте и уже не двигался, словно парализованный. Объятый ужасом Артемий устремился через сквер обратно к дому, над ним летела, сужая круги, огромная воющая горгулья. Город словно вымер, транспорт остановился, прорва крыс, появившихся невесть откуда, рыскала по городу, где-то прорвало канализацию и фекальные массы текли по мостовой. От стресса заплутав и сбившись с дороги, Артемий оказался на окраине города возле заросшего бурьяном пустыря. Внезапно появились плывущие невысоко над землёй человекоподобные тени в одежде с капюшонами, похожей на облачение католических монахов.
«Пора-ж-ж-ённ-ые зло-бой» — отпечатался их голос в разуме Артемия.
«И-д-и к нам.» — пронеслось в его голове.
Словно змеиные кольца, потоки низкочастотной энергии стали уменьшать внутренний мир Артемия, стремясь свести его до точки, когда дух полностью растворится, поглощённый чёрной дырой Антимира.
«Ну вот и всё, а так хотелось по грибы осенью в Марьяновку съездить» — почему-то именно об этом подумал Артемий.
Перед его глазами возникли образы из детства: бревенчатый марьяновский дом, щедрый на урожай, но давно уже заброшенный сад, прадед Митрий, толстый непоседливый кот, вкус парного молока, запах земляники, лучи утреннего солнца на стекле. Все эти образы слились в один — сначала небольшой ослепительно белый плазмоид, затем он стал стремительно расти и вот уже невероятных размеров сверхновая звезда взорвалась внутри Артемия. Тотчас вокруг него возник плотный светло-жёлтый барьер. Тени в капюшонах отдалились и исчезли. Артемий понял, что-то, что он считал реальностью до сих пор, никогда на самом деле ей не было. Он осознал суть этого мира — мутации и потеря себя. Но теперь его больше ничего не связывало с навязанной псевдореальностью.
«Я отстоял право на свой собственный мир» — с трудом выговорил Артемий.
«…право на собственный мир» — прошептал вольный порывистый ветер.
«…собственный мир.» — прощебетали летящие ласточки.
«…мир…» — прошумели кроны высоченных верб.
Артемий стал миллионом изумрудных травинок, тянущихся к солнцу и наконец впервые за многие тысячи лет воплощений вздохнул свободно.