ПУТЬ САМОРАЗВИТИЯ. Автобиографический рассказ.

Часть VIII. Гефсиманский Черниговский скит.

Прошла неделя после трехдневного пребывания в Троице-Сергиевой лавре. Мне предстоял еще один обряд очищения — соборование. Но не такое, какое происходит каждую субботнюю службу во всех храмах с миропомазанием, а полный обряд очищения, длительностью, примерно, в три часа.

Черниговский скит от лавры находился довольно недалеко. Кому интересно, сам может посмотреть в онлайн картах. На тот момент он находился в глубочайшей реставрации после полувекового запустения.

На первый взгляд, он мне показался очень темным и мрачным. Может, из-за старого красного отсырелого кирпича, а может, от того, что день в этот момент был темным и пасмурным. На территории медленно копошились всего два рабочих. Леса у стен храма были не современные, а самодельные, сбитые из калиброванных досок и брусьев. В потемневших от старости куполах зияли черные сквозные дыры. Ну, и крестов, естественно, на них пока не было. В стороне стояла маленькая деревянная временная колокольня, где вместо колоколов висели отрезки железнодорожных рельс. В общем, пока он был еще очень сумрачным.

У входа копошилась небольшая очередь на соборование к отцу Борису. Все знакомые лица, которых я видел у отца Германа на отчитке.

Я очень плохо запомнил это святое место. В памяти только картина из окна соборного помещения, что я описал выше.

Служба проходила тоже на верхнем этаже храма. Началось все с исповеди. Исповедовал сам Борис. Нас предупредили, чтобы мы все вспомнили до мелочей свои ошибки по отношению к вере и жизни по религиозному уставу. Нам даже выдали по листочку и шариковой ручке для записи своих якобы грехов против души, Бога и церкви.

После исповеди церковные бабушки каждому раздали по три свечки. Молебен начался.

Эту службу я ярко уже не запомнил. Единственно, чем отличалось соборование от отчитки, так это миропомазанием вместо водоосвящением. Очень много раз во время молитвы нас мазали крестообразно елейным маслом: лоб, глаза, запястья и ладони, как с внутренней, так и с наружной стороны.

Изредка якобы бесноватые прихожане опять выкрикивали разные демонические фразы. Но их было меньше и кричали не так бурно.

У меня мутнело в голове. Было состояние полной отрешенности от реальности. «Где я, кто я, зачем вообще тут?» — такие вопросы у меня не вылезали из головы, хотя я и старался изо всех сил погрузиться в молитвенный настрой. Выйти из ступора у меня не получалось.

Я чуть пришел в себя, когда у меня взяли свечку из рук, почти сгоревшую до конца. Но я был в еще более подавленном состоянии, нежели после обряда отчитки. Я сослался тогда на свою греховность перед Богом.

Прошедши этих два святых обряда, я сил для сопротивления сектантам не обнаружил. Я опять поехал к отцу Олегу за советами. А до этого мне приходилось дома, когда к маме приходили заниматься Свидетели Иеговы, дискутировать и спорить на основе Божьего Слова. У них было совершенно другое понимание и другая трактовка всей Библии, нежели в Православном христианстве. Их понимание Библии я приведу в отдельной части этого раздела биографической книги. Еще дойду до этого места, а пока я пришел к выводу, что этими обрядами я еще больше потерял сил, которые у меня были после приезда из Борисоглебского монастыря. И я по истечению еще одной недели отправился в храм на Малой Ордынке к отцу Олегу за поддержкой.

(Продолжение следует).