3
В доме мне выделили комнатку — небольшую, но достаточно светлую, со всем необходимым немолодому, необременённому семьёй мужчине: стол, стул, кровать, шкаф и даже телефон — спаренный, как мне объяснила Екатерина Владимировна, с телефоном в директорском кабинете. Так, что устроился я, можно сказать — с комфортом.
Первая ночь в доме, для меня, прошла очень беспокойно. Впрочем, как и вторая, и третья, и последующие. Сквозь сон, в ночной тиши, я постоянно слышал какой-то смех, шелест, топот маленьких ножек. Я, поначалу, думал, что это наши воспитанники шалят посреди ночи, но пару раз поднимаясь и выходя в коридор, а также проверяя все их спаленки, я видел, что детишки спокойно спят.
Когда я спрашивал у детей, они всегда со смехом отвечали: «Это сущики».
Кто такие сущики — было непонятно.
Тогда я предложил детям нарисовать этих сущиков, чтобы посмотреть, что же это такое живёт в их воображении в нашем доме.
И, честно говоря, я был немножко удивлён. Я думал, что рисунки будут все разные, что нарисованные сущики будут отличаться друг от друга, но все детские рисунки имели огромное сходство: на всех листочках бумаги было изображено существо, отдалённо напоминающее то-ли динозавра, то-ли дракона — нечто чешуйчатое всех оттенков синего цвета, с радужными крылышками за спиной.
Рассмотрев рисунки, я спросил:
— Что же это за звери такие, эти сущики?
И тогда Мишка заговорщицким шёпотом ответил:
— Это такие сущЕства: тёплые и летающие, которые всегда помогают людям.
В ту же ночь, мне приснился сон. Он был настолько реалистичный, что я, первое время после пробуждения, думал, что всё это произошло на самом деле. А приснилось мне вот что:
«…как обычно, среди ночи я услыхал шорох, топот и какой-то шелест. Поднявшись с кровати натянув тренировочные брюки и накинув рубашку, я отправился в коридор. В коридоре, ожидаемо никого не было, и я направился к спальням детей. Все детишки были на местах и спокойно спали. Я пожал плечами и вышел обратно в коридор, и уже собирался отправиться к себе, как услышал за своей спиной какой-то топот и лёгкий шелест. Я резко обернулся: никого не было, топот раздался дальше — на лестнице, ведущей на чердак. Вооружившись фонарём, я поднялся по лестнице на чердак.
То, что я там увидел, привело меня в крайнее изумление: по всему чердаку летало около десятка каких-то существ, небольших — с ладошку взрослого человека, похожих то-ли на динозавриков, то-ли на дракончиков, с огромными зелёными глазами, синей чешуёй, оранжевой грудкой, розовым гребешком вдоль спинки и перламутровыми стрекозиными крылышками. Всё это летало, металось, хаотично перемещаюсь по чердачному помещению и издавало уже знакомый мне шелест и шорох.
Некоторое время я оцепенело стоял и смотрел на всё это движение.
Ко мне подлетел дракончик, чуть побольше остальных, и чуть более яркой раскраски, трепеща крылышками так, что у меня зарябило в глазах он завис прямо передо мной в воздухе.
— Я Сущик, — послышалось у меня в голове.
— Кто ты? Что ты? — растерянно пробормотал я.
— Кто я — не важно, — ответило существо. — Важно то, для чего я здесь.
— И для чего ты здесь? — спросил я, понемногу приходя в себя.
— Для того, чтобы помогать людям в трудной жизненной ситуации. Нас здесь десять, и десять раз мы можем сделать так, чтобы было всё хорошо, чтобы отвести беду, горе и печаль. Ты не прогоняй нас. Мы ничего плохого делаем, шалим лишь иногда.
Мне показалось, что существо улыбнулось.
— И как вы можете помочь? А? Каким образом вы помогаете?
— У каждого из нас, есть Снух, — он потянулся лапками к своей оранжевой грудке, и через мгновение у него у него в лапках засветился ярко-изумрудный огненный шар. — Это — Снух. Когда творится горе и безобразие, один из нас берёт свой Снух, и отправляет его в полёт. Горе уходит, безобразие исчезает, справедливость торжествует, а сущик возвращается домой.
— А где он — ваш дом?
— Это неважно. Просто не гони нас, и не бойся нас.
Мельтешение, которое приостановилось на время нашего разговора, разгорелась с удвоенной силой. У меня слегка закружилась голова, я прикрыл глаза…»
и очнулся в своей комнате, на своей кровати.
«До чего же реалистичное сновидение», — подумал я, приписав это общению с детьми, и погружению в их фантазии.
Что ж, детские фантазии безграничны, однако ночной шум меня продолжал беспокоить по ночам, и со своим вопросом я сунулся к Екатерине Владимировне. Она ответила, что с точки зрения педагогики и психологии, детям не хватает общения со сверстниками, вот они и выдумывают себе разнообразных друзей. Пример тому, незабвенная книга Астрид Линдгрен «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше».
— А шум по ночам? Это, что — тоже плод детских фантазий? — спросил я её.
— Мыши, — лаконично ответила она.
— Мыши? — переспросил я.
— Да, мыши — обычные мыши. Знаете, Юрий Алексеевич, это настоящее бедствие. Особенно осенью и зимой. Я неоднократно обращалась в Сан станцию с просьбой помочь. Но мне всё время отказывают, ссылаясь на какие-то другие заботы. Так что, я буду весьма вам признательна, если вы этим займетесь и решите эту проблему.
Я с сомнением покачал головой и отправился со своими расспросами к Михалычу. Михалыч сказал, что да — что-то водится в нашем доме, но что-то доброе и хорошее. Он его никогда не видел, но очень часто слышит особенно по ночам.
А после разговора с Татьяной Анатольевной, смешавшей всё в кучу: и пресловутых мышей, и нехватку продуктов, и двух «хулюганок в юбках» (скорее всего имелись ввиду Ксюша и Юля), и какого-то Владимира Олеговича, который что-то пообещал и не сделал, я запутался окончательно.
И, в конце концов решил, перестать обращать внимание на детские фантазии и на непонятный шум — мало ли какие звуки может издавать старое и ветхое здание.
А, через пару дней, я увидел, как какой-то мужик на берегу собрался топить в реке котят. Мужик оказался душевным человеком — после нашего с ним разговора, он отдал котят мне, и пообещал никогда так больше не делать.
Котят, я принес в дом, для того, чтобы детям было о ком заботиться.
Новых постояльцев все восприняли по-разному: дети были в жутком восторге, Екатерина Владимировна была категорически против, поминая какую-то антисанитарию, блох и лишай, Михалыч, что-то пробурчал про зоопарк и малое количество сорванцов в доме, и что этого только, как раз и не хватало для полного счастья, а Татьяна Анатольевна, всплеснув полными руками, полезла доставать молоко, чтобы покормить новых жильцов.
— Ничего, — сказал я. — К осени как раз подрастут, будет кому мышей ловить.
Екатерина Владимировна только хмыкнула, и ничего не сказала.
А сон, свой я выбросил из головы, и со временем он стал понемногу забываться и поблек окончательно. Лишь иногда, я с улыбкой вспоминал о странном сновидении, о Сущиках, которые оказывают помощь людям в трудной жизненной ситуации, используя свой Снух.