Мужику уже не больно, не смущает нагота.
Сердце, песне колокольной отзываться перестав,
замолчало виновато…
Мне теперь не навредит
врач патологоанатом, что копается в груди.
Стены взломаны вольеру, но сбежав из западни, —
я смотрю на тело сверху, а свобода не пьянит…
нет желания прощаться, даже боязно слегка,
ведь была причиной счастья
человечность мужика…
не свихнулся он, не запил, никогда не раскисал,
и моими мог глазами так смотреть на Небеса…
Ангел, что это со мною? Держит связи монолит…
почему взлетев над болью,
… показать весь текст …

Уже на подступах зимы,
листву последнюю снимая,
ноябрь подстёгивает память
тепло у лета брать взаймы.
Ещё некрепок первый лёд,
хрустит, как черепушки глины,
но небо — пухом тополиным —
на ощупь землю познаёт.
Опять взывает карандаш
пофилософствовать о вечном,
а телу к станции конечной,
как говорят, — рукой подать…
несостыковки боль по мне
состав со скрежетом пустила,
… показать весь текст …

Стихотворные стигматы кровотОчат сквозь тетрадь.
Где ты, ангел мой крылатый? Без тебя не пропетлять.
Бьёт судьба, не церемонясь, превращая каждый день
в звукобуквенную повесть с эпилогом набекрень.

На оконный холст распяты тени ночи воровской…
Лишь на время препараты спать укладывают боль.
В забытье впадаю тут же, облегченья выдав стон…
Но сжимает горло, душит, словно жгут, зловещий сон:

Приближая катастрофу, на хребет взваливши крест,
поднимаюсь на Голгофу… не взойдя на Эверест.