Так получилось, что я остался ещё на одну вахту. И на эту вахту приехал Игнаша. И опять «начальники» поставили нас вместе работать.
— Ну как, Игнаша, отдохнул? — спросил я его
— А ты ведаеш, кажучы па-беларуску, неблага, неблага. Першыя дзен восем не прасыхау.
— Да ну!
— Вот тебе и да ну. Дочке отдал всю получку.
— А сколько получил? — спросил я.
— Нормально.
— А, коммерческая тайна.
— Да не. Просто я чужыя грошы не считаю. Но и про свои никому не говорю. Усёк? Короче, грошы отдал. И она мне в обед 5 тысяч, вечером 5 тысяч. Я в «Стекло» схожу, хорошо.
— А что такое «Стекло»? — спросил я.
— Стекло", Олег, — это у нас бар так называется. Заходишь, берешь 100−200−300 грамм, кольки потянешь, закусочки всякой и…
— Хорошо…
— Не то слово, — продолжил мою мысль Игнаша.
— Ну, а остальные 20 дней чем занимался?
— Остальные? Да как тебе сказать…
— Как есть, так и скажи.
— Остальные кахауся я.
— Иди ты.
— Я же тебе, помнишь, рассказывал, что у меня молодая девка.
— Ага.
— Ну так я ту в сторонку подвинул, а на её место тоже молодую взял.
— Ну, Игнаша, ну ты даешь… Как это ты умеешь. А мне, чтоб с бабой познакомиться, у-у-у-у-у — это такая канитель, а ты раз, два и новая.
— А что нам, молодым и разведенным, были бы грошики, любая, хоть молодая, хоть пенсионерка, клюне.
— А не боишься, что ты здесь, а она там с каким-нибудь Гаврилой, а, Игнаша?
— Не-а. У меня все под контролем. Если что, дочка позвонит. Она этажем ниже живе.
— Да, говоришь, молодая вторая. Ну и как?
— Огонь, одним словом, огонь. Утречком я поднялся, чтоб кофе в пастель подать.
— О. У вас такая услуга практикуется?
— А что мы хуже других, что — ли?- Ответил Игнаша.
— Ты, Игнаша, от работы не отвлекайся. А то, не ровен час, «начальники» нагрянут.
— Работа не воук.
— Это, конечно, Игнаша, всё ровно.
— Ну так вот, пошел я без майки, только трико одел. И тут, дочка заходит, спички у ней дома закончились. «Папа, дай спич…» — на полуслове замолкла.
-Что такое?
-Она ж у тебя вся поцарапанная, как-будто тебя кто пугай отхлестал.
— Ну ты и скажешь, Олеся за что ж меня пугай, а? Это я наверно чесотку в Питере подхватил, у меня спина всю ночь чесалась, ну так чесалась. Вот я Маринку и попросил, чтоб она почесала.
— Ты скажи своей Маринке, полегче чтоб чесала. Чесотку он подхватил! Дай спичек, а то у меня закончились.
— Так ты говоришь, часотку подхватил? — давясь от смеха спросил я.
— А что мне было сказать, трэба ж было як-то выкручиваться. Во и ляпнул про чесотку. Тьфу, тьфу, тьфу! Ну и самое интересное. Помнишь ты мне когда-то в шутку сказал, чтоб я меж двух березок, как той вепрук, не попал?
— Неужели попал? — не выдержал я.
— Ага, браце. Я з яе маци калисьци таксама кахауся. Ты, Олег, как в воду глядел. У тебя, случайно, цыган в породе не было? — спросил Игнаша.
— По материнской линии, вроде были.
-Во, во ясно и бачно. Глаза у тебя всевидящие. Накликау на маю галаву, что теперь рабить?
— Что рабить, что рабить? С твоей хваткой, Игнаша, ты с любого положения выход найдешь.
— Побачым. Дай бог, цыган, чтоб так и было.