1 рассказ
С первой встречи мне этот мужичок понравился.
Мужичок-говорун. Я таких немало встречал в своей жизни.
Такие, как они умеют рассказывать самую обыкновенную историю с юмором, с подтекстом, да ещё раза два перескажут, чтобы точно донести смысл рассказанной истории. Мысленно я называл его Игнашка. Имея ввиду его внешность и манеру рассказа.
На третий или четвертый день нас поставили вместе работать, А работали мы без перекуров или тот, кто курил, курил на ходу, так как мастера наши рады сорвать с работяги 500, а то и больше рублей.
Наш с Игнатом напарник, звали его Василь, вдруг сказал:
— Слышь, Игнат, расскажи, как ты на рыбалку на мотоцикле ездил.
— На какую рыбалку? — не понял сразу Игнат.
— Ну, на какую, какую, не вспомнил?
— А-а-а-а, — протяжно сказал Игнат и засмеялся.
— Значыцца, Олег, слушай. Было Это летом. Встал я, значит, рано утром. Поеду, думаю, плотвы половлю. Она утром на зорьке хорошо клюет. Ну, значыцца, собрал я свои снасти, сложил все в люльку мотоцикла и поехал.
— А мотоцикл какой у тебя? — спросил я.
— Иж- Юпитер. Короче завел я свой аппарат, он у меня, как баба хорошая, всегда в теле и с первого раза заводится.
— А что, бывают и не в теле?
— Слышь, Олег, тебе сколько лет? То-то же. Так что не перебивай. Сел. Еду. А ехать надо было, ну, километров десять, — глядя на Василя, продолжал Игнат. Василь только головой кивнул в знак подтверждения.
— Значыцца, еду. Дорога такая простая, проселочная. По бокам дороги кустарники — шмустики растут и бурьян.
— Высокий бурьян? — подколол я Игнашку.
— Кого? — не понял тот сразу.
— Бурьян, спрашиваю, высокий?
— Бурьян? — переспросил Игнашка. — Ну мабуть с меня ростом. Еду. Спросонья позевываю, все-таки рано на дворе.
И тут впереди лужа на дороге, как оказалось. Значыцца, я скорость сбросил, чтоб лужу объехать.
— Не мог прямо по луже проехать.
— Кого? Ага, по луже, а мотоциклу ты потом мыл бы? Я поворачиваю руль вправо.
Тут в Игнашкиных глазах появляются смешинки и я понимаю, что сейчас будет кульминация его байки.
— Ну, поворачиваю руль вправо, — продолжаю я его мысль.
— Ага, поворачиваю, люлька моя, значыцца, попадает в бурьян, а бурьян высокий, с меня ростом, я даю газу, люлька с бурьяна выскакивает и, свят, свят, свят, вачам сваим не веру. Глядь, ау моей люльке воук сидит.
— Кто? — не поверил я сразу.
— Кто-кто, воук.
— Василь, он наверное, триндит.
— Да, нет. На самом деле. — ответил Василь.
Я мгновенно представил эту картину и Игнашкину реакцию на неё и дурной смех разобрал меня.
А Игнашка продолжал с двойным пересказом.
— Короче, я еду и кричу. Кричал так, что рыбаки за два километра на озере чули мой крик, а я кричу и не чую своего голоса. Воук на меня глядит, а я на него. Сколько этот воук у меня в люльке бесплатно проехал, не помню.
— Наверное, пока на тормоз не нажал. — подсказал я.
— Мо и так.
Слезы от смеха катились из моих глаз.
— Ну, Игнаша, ну выдумщик. Слушай, а как волк мог в люльку попасть? И что он там делал в бурьяне?
Давясь от нового приступа смеха, я спросил.
— А халера его ведае, что он там рабив. Это ж надо так подцелить. Именно не позже и не раньше.
— Слышь, Игнашка, он наверное, в той луже карасей ловил. Помнишь, как в сказке — хвост в прорубь и ловись рыбка, а тут ты со своей люлькой. Вот он в бурьян и сиганул.
— Мо и так. — повелся Игнашка на мою подколку.
— Короче, приезжаю я на озеро, а мужики меня и спрашивают: «А чего это ты, Игнат, как вепрук недорезанный кричал?» Пришлось им рассказывать. Хохотали они тоже до слез, как и ты, Олег.
Во, как бывает!