Следующие были произошли в одном знаменитом теперь на весь мир южном городе. После рабочего дня сидим в бусе. Это так сокращенно микроавтобус называется. Ждём одного работягу с другого объекта. На первом месте, как и положено — хозяин буса. Он же Бугор. Я его звал Боссом. Мужик возраста Христа, нормальный, ничего не могу плохого про него сказать. Все работяги его уважали. Итак, Босс на первом сиденье после трудового дня расслабился. Наверное, уже четвёртую баночку пива опрокидывает. Мы, арбайтрики (человек 5), в салоне сидим и редко перекидываемся репликами. За рулём правая рука Босса. Звали его Толик. Толик недавно купил телефон и всё никак не мог в нём разобраться. День и ночь разбирался. Психует, нервничает, нас работяг гоняет. А мы причём?
С этими телефонами-смартфонами х… — одна морока. Не успеют за работу работяги приступить, чуть пастух отвернулся, сразу в интернет. Это ж сколько рабочего времени теряется! Пастухи, те вообще от него не отрываются! То жене звонит, а та если на связь не вышла, у пастуха сразу дурные мысли: а-яяй! Наверное «Гаврила» жёнушку или подругу «окучивает». То в игру какую-то проиграл, а потом на нас арбайтриках, злость сгоняют. Как говорил мой сосед по улице Ваня Рыжий, когда ему один пижон врезал ногой в пах: — За сто? (он букву «Ш» плохо выговаривал). Я бы давно запретил эти интернеты. Больше вреда от них чем пользы.
Ну да ладно, дело не в этом. Сидим ждём. В салоне у Босса стоит маленький телевизор. И по нём показывают фильм про войну. Назывался он «Охота на гауляйтера». Кстати, фильм снимался в наших местах, под Витебском. Я даже помню, как по нашей деревне проезжала «Газель» и на ней было написано «Мосфильм». Хороший фильм. Анастасия Заворотнюк там в главной роли снималась.
Боссу уже хорошо после пивка стало, а на дворе бархатный сезон. Вечер, по улице много красоток туда-сюда, туда- сюда.
— Толян, смотри, смотри какая пошла. Ни хрена себе! Толян, да оторвись ты от своего телефона долб… Смотри какая.
Толян ноль внимания. Проходит минут пять Босс опять, уже ко мне обращается:
-Иваныч, глянь какая краля. Ты б, наверное, Иваныч, такое счастье не упустил бы, а?
-Конечно, Босс. Только обстановка не подходящая.
И тут Толик заговорил
— Ай, пенсия, труха уже сыплется, а он: обстановка не позволяет. Сиди. Завтра я тебе на работе обстановку создам!
— Вот так всегда, Босс, слово нельзя сказать.- По телевизору немцы начали стрелять, война настоящая, в наступление пошли. А Босс опять
-Толян, смотри, ну п…, смотри какая, елки-палки!
И тут Толян взрывается
— А з… ты! Гляди лучше на немцев!
Вот до чего телефоны-смартфоны доводят. Даже на Босса голос повысил.
Разве так можно?!
****
Дня через три случилась вторая быль
Приехали с работы. Душ приняли. А жили мы так. Коттедж большой, двухэтажный. Армяшки там припеваючи живут. Часть наших расположилась на втором этаже, а мы на первом. В двух комнатах по четыре человека и мы вдвоём, не помню как его звали, в прихожей. Две комнаты были с дверями, а наши кровати были завешаны занавеской. После работы прошел, наверное, час, может чуть больше. Я после душа прилёг на кровать, занавеска чуть приоткрыта, арбайтрики туда-сюда шныряют. И тут, смотрю, выходит из комнаты Веня, мужичок лет под пятьдесят. Когда трезвый, вроде нормальный, а после работы примет тайком на грудь и давай куролесить.
Помню после первого аванса набрался он вдрызг. Купил симку и давай жене звонить:
-Мусенька моя. Как ты там, солнышко моё?. Я скучаю по тебе, Мусенька. И минуты три так гонял. Потом резким голосом жене: -положи трубку я сказал. Положи! — А та на радостях ни в какую не кладет трубку. И опять минуты две-три идёт Мусенька, потом опять- положи трубку я сказал, у меня деньги на исходе.
С вечера собрал себе ссобойку Веня этот и поставил рядом с мусорным пакетом на кухне. Ну, арбайтрики, они ж народ такой, кто нарочно набросал в его пакет мусор. Я утром спросонья тоже перепутал пакеты. Ваня утром просыпается и удивленно так: «А кто это сделал?», — все молчат, только лыбу давят. Вот такой Веня был.
Ну вот, лежу я и вижу из комнаты Веня выходит, поддатый хорошо, часа полтора прошло как с работы приехали. На лице такая умиротворенная, благостная улыбка, через плечо полотенце висит, в руках зубная щетка. Как-будто Веня не только что с работы приехал, а спал беспробудным сном всю ночь. Лежу я и слышу, Веня говорит мужику, который идёт ему на встречу. С благодатной такой улыбкой на лице, на полном серьёзе говорит: «Доброе утро!» Я успел уткнуть лицо в подушку и задержал. Сосед по койке тоже эту Венину реплику услышал и засмеялся. Прошло минут пятнадцать, смотрю Веня одетый в рабочую форму, заходит к мужикам в соседнюю комнату и опять выдаёт:
— А вы чё, на работу не едите? -тут уже две комнаты взрываются таким смехом, что со второго этажа прибежали посмотреть, что там за комедия такая. Вот такой чудик был Веня.
****
Работали мы в Подмосковье, в Луховицах. Это крайний район Московской области, граничащий с Рязанской областью. Приехали строить стадион. Была последняя декада мая. Погода стояла изумительная. Короче, кто работал, кто рыбачил, кто загорал. И вот, два друга пошли загорать. Один из них эту быль и рассказал.
Пришли, говорит он, мы на озеро. Искупались один раз, потом ещё пару раз. А один из двоих немного заикался, Боря его звали. Комаров в этот год было уйма! Днём и ночью покоя не давали. Лежим, загораем, комаров отгоняем. И тут второй, Саней его звали переворачивается на живот, чтоб спина загорала и лежим. Я уже немного задремал и вдруг слышу Санин голос:
— Ой, Боря, Боря! Смотри! Елы палы, какой большой комар к нам летит и прямо на мою ж…
А я ему с улыбкой отвечаю:
— Сссссанёк, сссслышишь, аааа это ннннаверное самец!!!
— Дурак ты, и шутки у тебя дурацкие, — ответил мне Санёк.
****
Вторая быль тоже отчасти связана с этими друганами, которые загорали. Приехали они не одни, а привезли с собой ещё пару алкашей беспробудных. Как аванс, эти алкаши по два дня на работу не выходили. А жили мы в вагончиках, по четыре человека. Но я с ними не жил. В том вагончике жили Боря с Саней, один из алкашей, мужичок лет под шестьдесят и один из наших краёв, звали его Вадик. Недавно освободился. Попросился у нашего старшего на работу, он его и взял. Лет 35 Вадику было. Строгий малый, но справедливый. Ну вот, этот Вадик жил в том вагончике на нижней полке. А расположение в вагончике было такое: С улицы, когда заходишь, сразу коридорчик небольшой, поворачиваешь на право- вторая дверь и за этой дверью жилая зона. Слева сбитые с досок двухярусные нары и прямо по ходу в торец ещё такие нары. Справа небольшое окно, возле окна стоял столик сбитый с фанеры. Между столиком и нарами, которые в торце, стояла Санькина аппаратура. Время было на дворе середина нулевых годов, недавно только появились всякие DVD с дисками, там ещё стоял телевизор. И вот такая быль. Пришли мы с работы на обед с Вадиком. Он в свой вагончик пошёл, я в свой. Только я перекусил, сел у окна сижу. Наверное, минут тридцать прошло, и, вдруг, слышу в соседнем вагоне Вадькин рёв. Не, сначала грохот был, как- будто что-то тяжёлое упало. Потом Вадькин рёв. Я уже хотел бежать, смотреть, что там такое. Слышу мат-перемат, потом смотрю дверь как- будто взрывной волной открывается, точно как в фильме «Кавказская пленница» Вицын вылетал со словами: «Поберегись!», — так и здесь. Один из алкашей, который остался, пулей вылетает, правда молча, метра два в воздухе пролетает и ещё метр пузом тормозит. Следом Вадик с метлой в руках и давай этого алкаша охаживать вдоль и поперек. Оказывается, только Вадик прилёг, чтоб немного отдохнуть, а этот алкаш со всего маху со второго яруса на DVD, на телевизор, но, главное, Вадика зацепил, когда падал ногой. А этого делать нельзя было ни в коем разе. За что алкаш и поплптился. На второй день этой пары алкашей уже не было. Вот так порядок надо наводить. Побольше бы таких Вадиков было.
****
Года два мы с эти товарищем не встречались, как-то всё вахты не совпадали. А тут раз и встретились. Хотя я время от времени спрашивал про него, наверное, и он про меня спрашивал, где мы и что с нами обоими происходило. Но, одно дело мельком спросить, а здесь встретились. Ну и как обычно: а такого помнишь, а ты такого, а тот уже умер, а этот вот такое отчебучил. В перерывах между работой (благо не монолит был, где надо вкалывать), мы потихонечку рассказывали друг другу всякие эпизоды арбайтовской жизни. Вот некоторые из них…
— Слышь, Лёха, я слышал ты диск со своими песнями выпустил и сборник стихов. Это правда?
— Правда Василий Алексеевич. Ещё и несколько рассказов написал.
— Ого! Так я тебе их уйму расскажу, только запоминай
-Ну все мне не интересно запоминать, — сказал я.- Слышь, Алексеич, а вот с тобой Серый работает, вы же с одной деревни с ним?
— Как тебе сказать, Лёха. Я родом из той деревни, а живу в городе, а он там и сейчас живёт. Кстати, Лёха, а ты знаешь, что он ни читать, ни писать не умеет?
-???
-Чё ты онемел. Не знал что ли?
— Алексеич, первый раз слышу. Так?
-Что так?
— Так, а как он деньги получает, как расписывается?
-Когда расписывается, снежинку какую-то рисует. Он однажды дома в сбербанке так расписался. Потом жена не могла целый час не могла воспроизвести эту подпись, когда деньги нужно было снимать. Ох и получил он тогда от неё!
-Так неужели ещё такие особи существуют? А с виду, вроде, среднее образование на лице написано.
— Вот тебе и так, Лёха!
— Слышь, Алексеич, а помнишь, когда мы только начинали, тоже из вашей деревни приезжал, Сёмкой звали.
-А, тот уже давно не ездит. Женился, тот тоже, не намного лучше, в смысле грамотности от этого.
— Я, Алексеич, помню пришёл он к нам в вагон и целый час байки травил. Я тогда думал лопну от смеха.
— Ну, этот может. Он, слышь, Лёха, решил раз проверить любит его жена или нет. И знаешь, что придумал? Дождался, когда она вышла из хаты и под стол шусь. Думал дурак она его через пять минут хватится, будет бегать по всей хате искать, причитать, а потом в милицию побежит. А хрена с два, Сёма! Она пришла в хату, как ни в чём не бывало сто грамм врезала, закусила за столом хорошо, Сёма только слюнки глотал и спокойно отошла ко сну. А Сёма специально целую ночь из- под стола не вылазил. Ума же нет. Всё ждал, когда любимая жёнушка обнаружит «драгоценную пропажу». Так и не дождался дурачок. Потом он ей отомстил -за это невнимание. Привёз целый «МАЗ» щебня и заставил перебирать его. Так Сёма до сих пор и не знает: любит его жена или нет.
— А мне помню в вагончике рассказывал про соседа с соседкой. Жили рядом с ним любители выпить. «Смотрю, — говорит мне Сёма, — приходят под вечер с деревни вдребадан пьяные. Зашли в хату, там ещё добавили, и давай ругаться между собой. Первой вылетела она с хаты, за ней сожитель с кочергой и давай её гонять по двору. Кругов пять она, наверное, нарезала вокруг хаты. А на чердак стояла лестница. И вот гляди же пьяная-пьяная, а скумекала, где её спасение. На шестом круге, добежав до лестницы, не всякий тренированный мчсник так сможет, она, вмиг взлетела на чердак. Гляжу, -продолжал Сёма, — сожитель остановился и, со словами: «Падла, я тебя и там достану!» пошёл на приступ. Да не тут-то было. Соседка как заорёт: «Куда, падла, фашист лезешь, это моя территория! Это — моя хата! Ноги твоей, алкаш, здесь не будет!!!» Берёт за оба конца лестницу и с силой толкает. А хата высокая, а он уже залез больше, чем наполовину. Я аж, Лёха, перекрестился. Ну, думаю- хана. Ты, знаешь- ни хрена! Встал и как запустил кочергой, но не попал.
Но самое интересное утром было. Вышел я покурить, присел на лавочку, дымлю себе потихоньку. Вдруг, слышу скрип. Глядь, а это соседка на чердаке дверь открыла. Солнце светит, птички поют. Улыбка на лице у неё, но морда ещё коматозная. Ты знаешь, у меня аж вочы на лоб полезли от того, что потом произошло. Или её солнце сильно ослепило, или комотоз ещё крепко держал. Короче, она как космонавт Леонов (только тот был в скафандре, а она без него), шагнула в открытый космос. А забыла, что лестницы нет. Пока летела, дневную норму ненормированной лексики выдала.
— Ненормативной, -- поправил я
— Один хрен на эн
— И что, тоже целая?
— Во живучая падла! Встала, отряхнулась, как курица, со мной поздоровалась и вприпрыжку на деревню коматозу снимать. Другой же, Лёха, сам знаешь, на ровном месте ломается. А тут, как заговорённые что она, что он. Такие космические полёты совершили и хоть бы хны. Во здоровые!
— Вот, Алексеич, какие случаи-были бывают. Ну ладно, пойдём немного поработаем.
— Пойдём-пойдём.
****