РЕАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ.

Как-то рассматривая фотографии семейного альбома, попалась на глаза одна старая фотография. На ней запечатлено заснеженное поле и рядом с одиноким деревом стоит тройка лошадей, запряженная в возок. Рядом с лошадьми стою я и ещё один теперь уже покойный парень, звали его Витя. На возке, не выпуская вожжи с рук, сидит друг детства, мой сосед Санёк. И сразу нахлынули воспоминания, и как наяву вспомнилась вся история, связанная с этой тройкой. А дело было так. Как любит выражаться один мой знакомый: «Как сча помню».
Так вот. Как сча помню. Был конец февраля 1985 года. Как обычно в это время в районе проводили праздник проводов зимы Масленица. Вызывает меня председатель Совета Александр Семёнович и говорит:
-Трррищ.
Вместо товарищ у него звучало: «Трррищ!»
-Трррищ Михайлов! Дело в том, так сказать,-похлопывая себя по обеим щекам, начал председатель.
-Я слушаю.
-Так вот, так сказать, дело в том, что пришла с района разнарядка.
-Какая разнарядка, Александр Семёнович?
-Вы, трррищ Михайлов, не перебивайте и слушайте.
-Хорошо.
-Так вот. Пришла разнорядка. Вы же в курсе, трррищ Михайлов, что в райцентре праздник начинается послезавтра?
-Ну, да. Как обычно, каждый год в это время проводы зимы. Я обычно везу свой фольклорный коллектив.
В этом году, трррищ Михайлов, вместо фольклорного коллектива нам надо будет представить, так сказать, тройку.
-Что надо представить? — не понял я.
-Тройку. Не русскую тройку, как на картине. А обычную, нашу, белорусскую тройку лошадей.
-Александр Семенович, а где мы лошадей для этой тройки возьмем? Они же в колхозе на одной соломе. На них смотреть страшно, кожа да кости. Да и потом, надо время, чтобы обучить их бежать в тройке. Опять же сбруя хорошая нужна. Колокольчик с другой дзынь-дзынь, знаете, так сказать, делать. Возок расписной. Кучера надо найти, желательно с бородой.
-Нет, Александр Семенович, это нереально.
-Трррищ Михайлов, вы мне тут не дзынькайте и сказки не рассказывайте. Найдите бригадира, пускай поможет с лошадьми, сбруей, возком. Хотя я сам займусь этим вопросом. Коренным можно взять нашего советского коня.
-Да он же всего боится, Александр Семенович.
— Так, всё. Ваше дело, трррищ Михайлов, найти кучера.
— А сколько заплатите?
-По два червонца тебе и кучеру хватит.
-Вполне.
-Все, идите работайте.
Легко сказать, иди работай. С чего начать, черт его знает. Решил встретиться все-таки сам с бригадиром. Хотя у меня с ним были натянутые отношения из-за одной крали, но, как говорится, работа на первом месте, а отношения потом. Выходя от председателя, я встретил свою кралю. Эх, и красивая была у меня краля слов нет.
-Чего он тебя вызывал?- спросила она.
-А тебе интересно это знать?
-Хм, не хочешь, не говори.
-Кралечка, кралюся, я счас в тебя влюблюся! Может, это. сегодня свидимся?
-Вот когда научишься ласково разговаривать, тогда и свидимся.
-Да что ты говоришь!
-То, что слышишь!
-Ладно, кралечка, бывай!
Разыскивая бригадира, думал, кого же пригласить кучером. Знакомых деревенских отчаюг, которые были с лошадьми, как говорится, на ты было человек пять. Но конец зимы свирепствовал в том году грипп и почто все они болели.
Один лишь мой друган детства. Санёк, плевал на этот грипп. Хотя и был не богатырского телосложения, но редко болел.
Найдя бригадира, я обговорил все лично, все детали, касающиеся тройки. Интересно, чем они там думали, когда давали такую команду? Ну, ладно, запряженная лошадь это нормально. Но тройку! Поговорив с бригадиром, я направился к другану Сашке. Мы с ним пока учились в школе (он был на два года старше меня), были не разлей вода.
Помню, когда мы с ним первый раз закурили. Это было, наверно, в классе третьем. Где взяли пачку папирос «Север», не знаю. Наверное, Санёк стырил у своего бати, хотя тот все время курил махорку. Короче, пошли в кусты, которые были рядом с Санькиным домом. Да и от моего они находились метров за двести. Дым стоял над кустами, как дымовая завеса, выпущенная из танка. Ну и кто-то из моих или его заметил «завесу». Не знаю, что Саньку было за это, но мне попало, ох попало. Волчком крутился в батяниной руке, а второй он меня охаживал верёвкой. Сорок лет та дымовая завеса стоит пред глазами … и не курю.
Вообще-то, в нашей компании Санёк был заводилом и выдумщиком. Помню ещё один случай. Пошли мы на другой конец деревни, где школа находится. По-моему, было лето, каникулы. У Санька было маленькое кругленькое зеркальце. Идем по дороге возле школы, а на встречу метров за пятьсот едет, как его в народе называли, «козел», ГАЗ-69. Ну, а Санёк сразу: «Давай светанем!» Я говорю: «Саня, не надо, не надо!» А он все равно светанул.
«Козел» за это время близко подъехал. И тут наблюдаю такую картину. «Козел» мэ-э-экнул, в смысле засигналил, резко затормозил и из него улей выскочил шофер с заводной ручкой в руках, и за нами. Ох, как рванули мы. Ни один чемпион так не бегал по пересеченной местности. Всё бы ничего, но в это время мой батяня (а он работал шофером в колхозе) разгружал в школе торфобрикет. В общем, благодаря Сане опять попался я. Опять крутился волчком.
Ну и третий случай. Мы уже были большие мальцы. Санек заканчивал школу в том году, а я, соответственно, был в восьмом классе. Было начало весны, конец марта. Речка наша тогда разливалась метров на семьдесят. Возле Саниного дома было выкопано дно два карьера. Место болотистое и там и там много торфа. Когда перестали добывать торф, эти карьеры заполнились водой. Один из них соединился с речкой.
Ну и вот. Помню солнечный день, птички еще не прилетел, но уже было хорошо. И рыбке тоже было хорошо, особенно щуке. Она в это время со щупаком начинала «любовь» крутить. Ну и вот, идем мы с Саней бережком. Я просто так руки в брюки, а Санек с острозаточенными остями. Браконьер. Вода большая, мутная. Все бурлит. И вдруг наблюдаю такую картину. Санек идет впереди, а я у него за спиной. Гляжу, показывается из воды какой-то клубок щук, которые переплелись между собой и крутятся, трутся в воде. В начале семидесятых про секс вообще ничего не говорили, а уж про рыбий секс, тем более. Но интуитивно я почувствовал, что там, в воде, рыбке ну очень хорошо, потому как у самого уже были такие мысли. Залапать какую-нибудь деваху и также переплестись.
Смотрю, мой Санек принял боевую стойку. Прицелился остями и … В общем, жалко мне стало рыбок. Я тихонечко взял комок еще мерзлого торфа и когда Санек уже хотел бросить ости в рыбок, за пару секунд до этого я бросил комок торфа в воду. У Сани только пожрать в голове, а тут секс. Санек сначала посмотрел в небо, может оттуда что свалилось, метеорит какой. Да нет, небо было чистое. Потом наши глаза с Саньком встретились. Гляжу, они у него от бешенства на лоб лезут. Я как рванул, он за мной с остями на перевес. Что-что, а бегать я умел.
Минут десять он за мной гонялся, не догнал. А рыбкам то хорошо было в воде.
Потом у Санька была служба в Советской Армии. Служил он в Сирии, там тогда шла война. Не помню или с Египтом, или с ервеями. Короче, там он ходил в гражданской одежде под вымышленным именем, может даже его свали Саид. Понюхал наш Саид пороха. Он и до армии ничего не боялся, а после нее ему вообще. Было все до одного места. Придя с армии, Санек женился на первой попавшейся девахе. Та, которую любил и которая провожала его в армию, как это бывает в большинстве случаев, не дождалась его. Немного попсиховав и покуралесив Санек женился. Работал он в колхозе трактористом.
Жил он на нашей улице, где мы родились, только в другом доме. Родная тетка его жены жила одна и пустила их временно пожить.
Пришел я к нему в обеденные перерыв.
-Можно в хату? —  поздоровавшись спросил я.
-Здорово, Леха. Проходи к столу, пообедаем, — пригласил Саня.
-Да, нет. Спасибо. Как дела, дружок? Чем занимаешься?
Дела, сам знаешь у кого, а у нас делишки. Работаем потихонечку в мастерской. Сейчас на ремонте стою. Двигатель меняю. Скоро посевная. Так что надо быть готовым, денег заработать.
-Слышишь, Санек, а сейчас не желаешь пару червонцев калымнуть?
— Ого, даже пару.
-Ага.
— И что я для этого должен сделать?
-Я не знаю, Санек, согласишься ты или нет, но дело вот какое. Тут в совет пришла разнарядка с района. Там послезавтра проводы зимы. Ну так вот. Надо срочно за эти два дня подготовить тройку.
-Леха, слышишь? Я на камикадзе похож? Я уже забыл, когда ездил на одной лошади, а тут целая тройка. Да это неделю надо на подготовку, чтоб объездить их. Чем они там думают, начальство ваше.
-Я тоже им это говорил, но ты же знаешь. У них один ответ, вперед и с песней.
-Ну, а каких ты думаешь запрягать лошадей?
-Саня, завтра с соседней деревни пригонят двух доходяг. А коренным поставим нашего сельсоветского Орлика. Если ты согласишься, то в день праздника тебе поставят рабочий день, плюс эти два червонца. Дружбан, надо выручить!
Здесь в разговор встряла его жена.
-Леха, -сказала она, — у нас ребенок маленький, мало ли что случится, а ты со своей тройкой.
— Да, Катерина, я все понимаю, но надо.
-Если тебе так надо, то сам садись и езжай.
— Ладно, Катя, успокойся, — осек жену Санек. —  два червонца на дороге не валяются. Я согласен, дружбан.
-Вот спасибо, Саня. Век не забуду твоей доброты. Значит, в субботу утром я привожу к твоему дому двух доходяг, а сельсоветский конюх — Орлика. Договорились?
— Лады…
— Ну все, пока.
Решив вопрос с кучером, я пошел домой пообедать. Наглядевшись как Санек уминает за обе щеки борщ, ну очень самому захотелось.
Пообедав, решил отдохнуть. Взял в руки книгу, минут пять почитал и погрузился в глубокий сон.
Разбудил меня брат Серега. Сказал, что меня срочно вызывает пред. Совета.
Заходя к нему в кабинет, предварительно постучав, думал, как бы не получить нагоняя.
-Трррищ Михайлов, как у нас, так сказать, продвигаются дела с тройкой?
-Александр Семенович, я договорился с бригадиром насчет двух лошадей. Завтра их пригонят к нам. Нашел кучера.
-И кто согласился? — спросил он.
-Саня Бутримов.
— Это хорошо, т. Михайлов.
— По поводу возка. Здесь, Александр Семенович, проблема. Есть один хороший частный возок, но его хозяин не дает. Боится, что сломаем. И один есть в колхозе, но там такое габалье, что стыдно будет ехать на нем.
-Этот вопрос, т. Михайлов, мы решим так. У нас есть банка краски, сейчас возьмете ее в соседнем кабинете, а я договорюсь, чтоб завтра тот возок пригнали к нам. И вы займётесь его покраской. Понятно?
— Да, понятно. Только эта краска неделю будет сохнуть в феврале месяце, а нам послезавтра ехать на праздник.
-Трррищ Михайлов, я все сказал. Идите работайте.
Пошел в соседний кабинет за краской. А там работала краля-кралюся.
Опять же предварительно постучав, зашел к ней.
-Что надо?- спросила краля.
-Здесь, говорят, где-то завалялась банка краски.
-Ну?
— Не запрягла еще? Я говорю здесь у тебя где-то банка краски стоит. Шеф послал меня за ней. Надо будет завтра возок покрасить. Слушай, чего ты такая злая? А? Я ж тебе предлагал встретится. Не передумала?
-Передумала -ответила краля.
— О! Так это же меняет все мое вечернее расписание.
— Какое еще расписание?
-Да нет, Это я так, к слову. Ну так что, на старом месте жду. Придешь?
-Приду.
На радостях чуть не забыл, зачем я пришел.
— Леша, краску забыл.
-О, точно. «И шо я в тебя такой влюбленный?»
-Иди уже.
И вот настал тот момент, когда встретились два любящих друг друга человека. Рыбка моя была очень страстная и очень желанная для меня женщина. Короче, мне с ней было хорошо, как тем рыбкам в воде десять лет назад.
— Рыбка моя, если бы ты знала, как я по тебе соскучился. Какая ты у меня красивая.
-Да потише ты, сумасшедший. Еще услышат.
-Ну и пуская слышат. Я же люблю тебя, люблю. Слышишь?
— И я тебя люблю. Осторожно, не надо так сильно. Мне больно.
-Потерпи. Я хочу тебя, хочу…
И понеслось, и закружилось. Эх, и что с нами делает любовь!
После у меня еще были женщины. Но такой желанной и любимой больше не было. Наверно и умру с ее именем на устах.
На следующий день я занялся покраской возка. Красил и думал о тех людях, которые сядут в него, и тех словах, которые произнесут в адрес того, кто этот возок красил. Но ничего не поделаешь, т. Михайлов: сказали тебе красить, будь любезен, крась. Вот такое расписание едрено корень. Потом разыскал Санька, спросил, не передумал ли он быть кучером. Тот сказал, что все остается по-прежнему, он согласен. Решил еще массу неразрешенных вопросов. Все вроде было готово к поездке в район на тройке.
Назавтра я встал ни свет, ни заря. Обычно перед ответственными мероприятиями я плохо спал, творческая натура видите ли. Переживал все время, чтоб все было хорошо. Без этого переживания, я считаю, в клубе делать нечего. Попил чаю. Оделся и пошел за лошадьми-доходягами. Вчера я пытался придать им божеский вид, но из этого мало что получилось! Если б их сейчас надо было сдавать на мясокомбинат, они б пошли низшим сортом. Привел я этих доходяг Сане во двор. Возок ему вчера пригнал колхозный электрик, который ездил в нем. Минут через пять вышел Саня. И с возгласом: «О…, Е!!!» только развел руками. Я тоже развел руками и сказал: «Саня, надо.»
Стояли потихонечку, разговаривали, поджидая, когда приведут коренного.
Наконец, сельсоветский конюх привел его. Он тоже качал головой, возмущался, что эти доходяги будут портить всю картину. Что они его Орлику ну совсем не пара. И что они не доедут до района. Эти десять километров.
Я сказал: «Слушай, дядя, давай не будем портить с утра друг другу настроение.» Дядя все понял и ушел.
Было еще рано выезжать. Спросил у Санька, запряжет ли он один. Он ответил, что помощь не нужна.
-Саня, тогда я схожу в домой переоденусь и пойду в клуб, кое-что мне надо взять.
Вот после этого и началось самое интересное, что заполнилось на всю жизнь. Короче. Получилась маленькая драма-комедия.
От Сани до моего дома минуты три ходьбы. Ну пуская я еще минуть пять-семь побыл дома. Выхожу и глазам своим не верю. Стоит наша тройка уже запряженная и аккурат в бетонный столб, электрический, врезанная. Тут уже я развел руками и произнес: «О …Е…» Подхожу ближе. Смотрю Саня в лице бледный, руки трясутся. Вроде вчера не пил и дрожащим голосом говорит:
— Слышь. Леха. Ну ее…, твою тройку. Я никуда не поеду. Сам садись и едь.
-А что такое, Саня?
— Да я еле успел в возок запрыгнуть, как рванули. Только ветер в ушах свистел. И вот этот столб их остановил.
-Лошади хоть целые? — спросил я.
-Да целые, что им станется. Хорошо, что хоть столб выдержал.
-Слышишь, Саня, их надо пополю погонять, где снег большой. А здесь, по накатанной дороге, конечно, они понесут.
-Как хочешь, а я не поеду. Они ж километров 70 скорость развивают. Страшно сидеть. Вот тебе и доходяги.
-Саня надо.
-Я сказал не поеду.
И тут на мое спасение из дома, рядом с которым тройка врезалась в столб, вышел мой дальний родственник, Колян. Смешной малыш. Он ночь провел у подруги, а сейчас направлялся домой.
-О, сваток, — обратился он ко мне. — Это ты для меня тройку к крыльцу подал?
-Ага, Колян, для тебя. Мы вот с Саньком знали, что заночевал здесь. За ночь обессилел. Так думаем, как же это Колян-сваток да дому дойдет. И решили подвезти. Садись барин.
Галантным жестом я пригласил Коляна сесть в свежевыкрашенный возок.
-Не, серьезно, что случилось? — спросил Колян
-Что-что, не видишь, что. В столб врезались. Как их теперь, доходяг этих назад сдать. Нахрена я соглашался.
-Санек, спокойно. Спокойно Санек, все будет нормально.- успокаивал его Колян.
Видя, что Саня немного отошел и мысли о двух червонцах все-таки перебороли страх, я сказал:
-Коляныч, помоги Саньке. А мне надо в клуб срочно. Саня, а ты меня здесь подожди, никуда не едь. Хорошо?
Сказав это, я быстрым шагом направился в клуб, пока Санек не передумал. Решив все дела в клубе, выхожу на крыльцо и вижу. Наша тройка пулей пролетает перекресток. Слава богу, что ни одной машины не было, а то все б, хана.
У Сани шапка-ушанка развевается на ветру, как флаг над Кремлем, а в свежевыкрашенном возке восседает барин-сваток. Только спустился с крыльца, отошел метров двести, гляжу в обратном направлении, в том же составе пролетела тройка перекресток. И опять машин не было. Повезло. Скорость там под 70 была. Иду, а навстречу мне жена моего родного дяди, тетя Соня. На лице испуг и удивление.
-А …, такую мать с твоей тройкой. Чуть успела с дороги соскочить. Ай, ай. Не дай бог.
-Все нормально, тетя, все нормально.
Завернул на свою улицу и издали вижу, стоит опять наша тройка, врезанная в столб. Подойдя ближе, я развел руки и произнес: «О… Е…»
На этот раз я пошел к коренному и потрогал его лоб. Нет ли там каких-нибудь вмятин. Да нет, лоб был без видимых изъянов.
-Да, — начал барин-сваток, — вот это скорость. Спасибо сваток. Сколько живу, а с таким шиком и комфортом от бабы не ездил. Еще какой-то дурак возок покрасил. Хотел на ходу катапультироваться, дерг, да не тут-то было, прилип. Это ж надо, на одном полозу развернулись. Саня, ты как, в штаны не наделал?
-Пошел ты!
-Уже пошел. Ну все. Так, мужики. Удачи!
Минут пятнадцать я уговаривал Санька, чтоб поехал за кучера. Накинул ему еще один червонец и Саня сдался. Сев рядом с ним в возок, мы потихонечку тронулись. Видно после второго удара в столб в голове коренного что-то сдвинулось в лучшую сторону. Как ни странно, мы поехали по накатанной дороге спокойно. Потом, помню, где снег глубокий, мы уже до самого райцентра ехали без опаски. Приехав к месту проведения праздника, я решил дать лошадкам забитым отдохнуть.
Видок у них ещё был тот. Люди, которые шли на праздник, спрашивали, откуда такая «красивая» тройка. Где молчал, а где отвечал грубо. Хорошо, что мне не встретилось ни своё начальство, ни районное.
Только раздались звуки образцового духового оркестра под названием «Прощай жизнь», смотрю мой коренной сначала навострил уши, а потом сложил их. Э, думаю, надо поворачивать оглобли назад. Ибо если и здесь Санек пронесется вихрем, с сумасшедшей скоростью, трупов не избежать. А в тюрьме мне как-то не хотелось садиться.
— Саня?
-Что?
-Саня, давай поворачивай оглобли и назад домой.
-А на хрена мы тогда ехали?
— Потом объясню, потом, Санек. А сейчас поворачивай оглобли.
Заезжаем в сельпо, затариваемся и домой.
-Эй, вы куда? — раздался голос того самого третьего паренька, который был на фотографии.
— О, Витек, привет, — сказал я. — да мы вот в сельпо и назад.
— И я с вами. Можно?
— Поехали, — сказал Саня, — только с тебя бутылка. Осторожно, возок покрашен.
Заехав в сельпо и затарившись, мы тронулись в обратный путь. Со свистом и с песнями минут за двадцать были уже дома! Потом выпивали в поле, на том месте, где была сделана фотография. Кто был четвертым, который снимал, я не помню. Нарезались мы от души. Саня во всю осмелел, катал баб по деревне на тройке, пока бригадир не отобрал лошадей. Я уже этого не помнил.
Вот такая история этой фотографии. Санька я уже лет двадцать не видел. Живет где-то в другом районе, а встретиться никак не получается.
Спасибо, дружбан, что выручил тогда в трудную минуту!