Снежный холмик возле крыльца зашевелился, теперь совершенно отчётливо, оттуда послышался не то стон, не то писк. «О, Господи, это ещё что?» — испуганно подумал Виталик. Поколебавшись, всё же присел рядом, разгрёб схватившийся коркой снег. Там шевелилось что-то мокрое, шерстяное, грязное, маленькое и жалкое. Почуяв рядом сильную человеческую руку, существо из последних сил вытянуло шею и снова жалобно запищало.
«Вроде бы кот», -- подумал парень и выругался. Откуда он здесь взялся, и что мне с ним делать? Он разгрёб снег и выругался ещё сильнее: вокруг шеи кота, вернее, котёнка, была завязана верёвка, другой конец которой крепился к кирпичу.
Вот ведь сволочи! Пруд замёрз, да и далеко, вот и выкинули несчастного в снег, чтоб сдох на холоде, подальше от людей. И ведь не слепой, подросший, видно думали, отдадут кому, а никто не захотел, вот и избавились от лишнего рта.
Виталик сбегал к машине, вытащил нож, какую-то тряпку, подбежал к страдальцу. Разрезал верёвку, вытащил дрожащее мокрое тельце, завернул в сухую ткань, потащил в машину. Вот ведь, не было печали! Ведь он не любил котов, презирал и не понимал их. Никогда не любил, а после того, как его бросила Ирка, заядлая кошатница, вообще возненавидел.
Но оставить умирать в снегу беспомощное существо, которое из последних сил позвало его на помощь… Это было бы уже за гранью! Он усмехнулся сам себе, прибавил тепла обогревателя салона, поехал. Позвонил шефу, доложился, получил благодарность и поздравление с наступающим.
Найдёныш в тряпке на переднем сиденье согрелся, но продолжал жалобно попискивать и дрожать. А если он больной? И вообще, куда его? Все ветеринарки, поди, закрыты, приюты тоже. А, ладно, попрошу Наталью Сергеевну, она подскажет. Может, даже возьмёт кота, хоть на пару дней, пока окрепнет? Он и корма купит, и прочего.
Чего ж он пищит? Уже спасённый, в тепле? Наверное, голодный, осенило его. Надо купить чего-нибудь. Он подъехал к заправке, попросил залить двадцать литров бензина, а сам зашёл в кафешку при ней. Купил два гамбургера, стаканчик кофе. Отъехал, встал на обочине, развернул тряпку и стал ломать мясную котлету, дуть на неё и подсовывать куски зверю. Тот сначала не понял, потом учуял горячий аромат, накинулся жадно, с всхлипываниями, и жалобной пародией на рычанье.
-- Ах, ты, бедняга, бедняга! — покачал головой Виталик. — Этому бы уроду, что так с тобой поступил, тот кирпич в одно место засунуть, связать, да в снег закопать…
Вскоре приехали домой. Виталий припарковал машину на стоянке рядом с домом, подхватил свёрток со спящим найдёнышем, поднялся к себе на этаж, и позвонил в дверь к соседке, которой часто помогал с машиной — привезти-отвезти, а она приглядывала за его квартирой, когда он уезжал, угощала пирогами, не лезла в личную жизнь, и не пыталась познакомить с племянницами и внучками, за что он её очень уважал.
-- Кто там?
-- Это я, Наталья Сергеевна! Сосед ваш, Виталик!
Дверь открылась, но вместо пожилой соседки на пороге стояла хорошенькая девушка. Полюбовалась его растерянным лицом, и засмеялась:
-- До Сергеевны мне далеко ещё, да и вообще я — Васильевна! А лучше, просто Наташа! Тётя Ната уехала к сестре на праздники, а я напросилась за квартирой присмотреть, заодно и друзей на Новый год есть куда пригласить!
-- А, ну тогда я, это… Пойду, раз такое дело… -- он растерялся почему-то.
-- А что вы хотели, может, я помогу?
-- Да я не знаю даже… Вот, -- он протянул девушке свёрток, откинул тряпку, показал и не думавшего просыпаться котёнка, -- хотел с Натальей Сергеевной посоветоваться, куда его… Может, она бы взяла, ну хоть на праздники… я ж не знаю, как с ними обращаться, и вообще, это, не люблю котов…
-- А зачем же взяли, если не любите?
-- Это долгая история, да и вам неинтересно, наверное… Ну, я пойду, не буду вам мешать.
Он открыл свою дверь, занёс свёрток, положил его на табуретку, включил в прихожей свет, разулся. Совершенно не удивился, когда услышал звонок в дверь.
-- Вы куда-то спешите? Или меня испугались? Пришли за помощью, а сами скорее в свою нору! Не представились даже, ничего не рассказали! И что теперь? Кота же вымыть надо, осмотреть, полечить. Сами будете, или всё-таки помочь?
-- Меня Виталий зовут, -- под её напором он смутился, покраснел, словно школьник, -- конечно, Наташа, помогите, я просто растерялся, никогда не думал, что вот такое…
-- Ладно, давайте тазик какой-то, полотенце. Мыло простое есть? Тапочки мне дайте, пожалуйста, и вообще, не люблю формальностей, давай на «ты»!
-- Давай! — обрадовался парень, и бросился разыскивать то, что просила девушка.
Таз и полотенце нашлись быстро, а вот простого мыла не было. Наташа сказала, что душистым человеческим мылом и шампунем котов мыть нельзя. Нужны специальные кошачьи. Тут Виталик кое-что вспомнил, залез на антресоль, вытащил флакон специального кошачьего шампуня, который Ирка однажды купила для своих кошек, и забыла у него, а он всё не решался выбросить.
Они вдвоём мыли рыже-белого найдёныша, который оказался кошкой, сушили полотенцем. Он отыскал какие-то миски, налил воды, накрошил колбасы. Они с Наташей сидели на кухне, пили чай, и он рассказывал ей, откуда у него шампунь, почему он не любит котов, и как нашёл рыжую.
Девушка слушала его очень внимательно, сочувствовала, вытирала слёзы, когда он говорил про петлю и кирпич. Потом ушла готовиться к празднику, а ему велела отдохнуть, привести себя в порядок, она приведёт его к себе в компанию, не встречать же праздник одному! Все вопросы разрешила чётко и внятно:
-- Возьмёшь, что там у тебя, шампанское, салаты, и ладно. Компашка у нас сборная, половина друг друга не знает, так что чужаком себя не чувствуй. Кисятина будет спать, у неё стресс такой был, теперь дня три станет отсыпаться и отъедаться. Всё, давай, чтоб в полдвенадцатого был готов, я зайду за тобой. И не переживай, ты никому Новый год не обломаешь, я одна буду!
Наташа ушла, а Виталик сел на диван, улыбаясь радостно и немного смущённо. Его не оставляло странное чувство, что его жизнь сильно изменится в Новом году, и изменится к лучшему, ведь теперь у него появились и кошка, и девушка…