Август свернулся в жёлтый хрустящий лист,
умерев где-то между асфальтом и каблуком.
Я, прижатая к воздуху крепким дверным косяком,
всё никак от тебя не уйду, на пороге читая на бис
сто двадцатое стихо. (Ты, благо, не знаешь о ком).

…и так преданно смотришь — сравнить бы тебя с щенком:
по таким же как ты, дорогой, не сбегается в горле ком,
по таким же как ты не затягиваются по три подряд.
По таким же не пьют, не горюют и не горят.
По таким не сломаются в талии, в коленях не задрожат.
И такому в подарок себя не всучат силком:
по тебе в сухожилиях связанную узелком,
по тебе в позвоночнике согнутую во сто крат.

Мой уход будет громким, как корабельный гудок —
знак добить это лето и сбросить его за корму.
Потому что таким как ты остаётся всегда невдомёк
почему я ушла. (Ты, благо, не знаешь к кому).