Дней от роду — кот наплакал
масти, в общем-то, неброской,
ни уверенности в лапках,
ни породы в нём, ни лоска:
худ, что тюбик из-под пасты,
и, видать, цыплёнка легче,
неухоженный, блохастый…
а глаза-то человечьи!
В них печаль и грусть такая,
как в глазах анахоретов,
что живут молясь и каясь,
а мирская жизнь запретна.
В них отчаянье таится,
что родителям знакомо,
поселившимся в больницах
у детей больных саркомой.
Страх неистовый в глубинах
глаз и оторопь, как будто
у девчонки неповинной
в плен попавшей душегуба.
Появились слёзы тоже, —
как старик, что плачет тихо…
Хоть совсем ещё не пожил,
но хлебнул немало лиха.
— Несмышлёныш, ты откуда
взялся в двух шагах от ада?
Может Бог явил мне чудо,
показав — и здесь Он рядом?