Вот гримасничал — и морщины,
Вот паясничал — и грехи…
А кувшин — как и был. В кувшине —
Умирающий плеск реки.
Ручки выгнуты — этак руки
Упирает в бока гарем.
И бурлят в горловине звуки —
Скоро ль, высохнув, станет нем?
А как только иссушит солнце
Расписные его бока,
Упадёт он и разобьётся…
Но сияньем слепит пока!
Впрочем, нам-то какое дело
Под каким он сгорит огнём —
Выпьем всё, что когда-то пело,
Что когда-то звенело в нём.
Скажем: хрупкого сокрушила
Речка, ласковых волн шлепки,
Мол, обычный удел кувшина —
Разлететься на черепки!