Живём, не понимая ничего:
Ни тайной цели, ни пружин Творенья,
Ни своего грядущего спасенья,
Ни древнего проклятья своего.
И, устремясь за выгодою тощей,
Возводим города — за Римом Рим,
И, глупые, на Милостивца ропщем,
И Долготерпеливого гневим.

Душа человека ранима,
А мы неуклюжи в словах:
Желаем ободрить, но — мимо;
Хотим успокоить, но — страх.

Заклеить бы клейкою лентой
Лукавые скользкие рты,
Источник и ругани этой,
И этой взахлёб клеветы.

Отставка блудливому звуку,
Замкните безмолвием грудь,
Чтоб молча спасения руку
Тому, кто слабей, протянуть.

Искусанного блохами обид,
Изъеденного злобным самолюбьем,
Опять меня задели словом грубым,
Опять от чьей-то наглости знобит.
Крестьянская премудрость ставить межи:
Моё, твоё… От сих мы и до сих.
Когда же встречу боль улыбкой нежной
И полюблю мучителей своих?

Не говори ни с кем,
Никто словам не верит,
Слова ороговели,
Останься тих и нем.

А чуть раскроешь рот,
Учти — твой собеседник,
Твой милый исповедник
Всё напрочь переврёт.

Чего б ты не сказал,
Но, открывая душу,
Считай: подвесил грушу
Боксёру под удар.
… показать весь текст …

Чтецы, певцы, эквилибристы —
К успеху призванный народ,
Прилюдно старятся артисты,
Теряя блеск за годом год.

Уже хохочет зал над ними,
Тощают сборов барыши,
А им всё кажется — любимы,
Воображают — хороши!

Когда-то и взаправду ценны,
Упорство явят, сметку, прыть,
Чтоб сдохнуть, лечь костьми на сцене,
Но молодым не уступить.