Юра Черноухов впервые в жизни собирался на юг, к морю. Билет был куплен, койко-место заказано. Сверяясь со списком, Черноухов бродил по комнате, швыряя в чемодан майки, боксёры, полотенца и туалетные принадлежности.
— Волнуюсь я за тебя, Юрик, — горевала мама, набивая снедью походную торбу. — Стеснительный ты и робкий. На курортах грязно, людно, кругом проходимцы и кишечные инфекции, а ты совсем не приспособленный!
— Да ладно тебе, мам… — ворчал Черноухов, укладывая вещи.
— Главное — берегись тамошних стерв! Бабёнки горячие, цепкие! Как их называют-то… Пляж-бэби, вот! На холостых бросаются без предупреждения! Сиську издали покажут, охмурят-окрутят, а проснёшься утром — гол как сокол, денег ни копья, да ещё и с венеричкой!
— Я всё знаю, мама! Меня на сиську не возьмёшь! — сказал Черноухов.
И украдкой от мамы сунул в чемодан ещё одну пачку резиновых изделий — для успокоения души.
Где-то в другом городе Люба Белоногова сегодня тоже собирала вещи для поездки на юг. Незамужняя, слегка рассеянная, она складывала в рюкзачок купальники, халаты, зубные щётки, кремы, мази и пластыри.
— Волнуюсь я за тебя, Любашка, — горевала мама, готовя ей походный перекус. — Кто ты? Училка музыки, божья птаха. А на курортах пыль, микробы, жулики и цены как в Голливуде.
— Не хорони раньше времени, мам, — спорила Люба. — Не настолько твоя дочка беспомощная.
— Главное, мужиков берегись! — наставляла мать. — На юге сплошные альфонсы и жиголы! Они на таких скромняшках, как ты, бешеные деньги зарабатывают. Никому не верь, ни с кем не сходись! Бойся мачов, кофе в постель приносящих! А то останешься без копейки и с «залётом», вот и отдохнула!
Мама чуток поразмыслила и доверительно подмигнула:
— Если уж совсем припрёт, то рублей сто пятьдесят на мужиков потрать. Но не больше! Им там всем цена полтинник от силы. Ну… может, мускулистые чуть подороже, по шестьдесят идут.
— Мама, я не за мужиками еду, — Люба вздёрнула нос. — Даже серой училке надо хоть раз в жизни подышать морским воздухом!
И тайком от мамы сунула в рюкзак ещё одни роскошные стринги.
Приморский город встретил Юру Черноухова разноголосыми криками, полуобнажёнными телами и палящим солнцем. Приморский город яростно пах морем, рыбой, жжёными чебуреками, плохой канализацией и распущенными нравами.
«Здравствуй, страна моих грёз! — мысленно ликовал Юра. — Демон вырвался на свободу! Целых две недели я буду тебя сотрясать, покорять и ввергать в хаос! Коктейли, сувениры и пенные вечеринки! А если на меня вдруг нападёт какая-нибудь голодная пляж-бэби…»
Черноухов посторонился, пропуская мимо стайку туземных девчат в миниатюрных шортиках.
«…если на меня нападёт такая же сексуальная ириска, — подумал он. — То мы ещё посмотрим, кто кого. Пусть попробуют развести меня на деньги! Я сам кого хочешь разведу! Трепещи, южный городишко, Юрий Иваныч приехал кутить!»
На вокзале Юра поймал такси и отправился на тихую улочку в съёмный угол, который заранее арендовал в интернет-сервисе. Здесь ему предоставили койку, показали веранду, душевую и ближайшую кафешку на открытом воздухе. Инженер Черноухов был небогат и чек выбрал почти спартанский — по минимуму.
В это же время в соседний с ним домик заселялась пропылённая с дороги учитель музыки Люба Белоногова. Она с опаской поглядывала на всех встречных мужчин и думала примерно то же, что и Юра…
Наступал душный южный вечер. По улицам брели обгоревшие на солнце купальщики. Пылили такси. Во дворах звенели бутылки с вином, новоприбывшие знакомились между собой.
Мамкины запасы Юрка подъел в поезде, готовить было лень. И вообще пора окунуться в людские массы! Черноухов выбрал яркую майку, шорты и шлёпки поприличнее. Напялил солнцезащитные очки и отчалил ужинать в кафешку развинченной походкой бывалого плейбоя.
Спрятав банковскую карту и наличные в дальний карман, Юра тщетно выглядывал в толпе тех самых загадочных «пляж-бэби», охотниц за курортными страстями и мужскими кошельками.
Пока Черноухов видел только хмурых семейных тёток с детьми и мужьями, бодрых розовых бабуль и юных студенток, перепивших местной чачи. Роковые «пляж-бэби» не попадались. От предвкушения возможной встречи Юре было немного не по себе, но в то же время азартно и любопытно.
«Где же они, мои лапочки? — думал Юра, следя за лицами из-под очков. — Небось в кафешке сидят, как в засаде? Расставили силки, напудрили носики и мечтают о богатом буратине? Вот тут я их и обломаю!»
С другой стороны к летнему кафе подходила Люба Белоногова. Ей тоже стало лень готовить и она «вышла в люди».
«Вон кафешка, о которой говорила хозяйка, — думала Люба. — Перекушу тут, но нужно быть готовой ко всему. Во время еды женщины теряют бдительность, потому что боятся съесть слишком мало. Мужики-альфонсы об этом тоже знают и подкарауливают своих жертв именно в точках общепита».
Сделав заказ (овощной салат, стейк, вино и мороженое), Люба уселась за столик в ожидании. Внезапно сердце у девушки ёкнуло.
Охота за ней началась! Неподалёку сидел развязный парень в яркой майке и тёмных очках. Попивая пиво, он грыз какую-то рыбу и открыто разглядывал плечи и коленки Белоноговой.
«Местный мачо! — поняла Люба. — Очки, наглая улыбка, волосатые икры… Все приметы совпадают. Как мама и предупреждала: типичный курортный альфонс, любящий снять незамужнюю дурочку, состричь денег и прокатиться на халяву…»
«Вот и местная жрица любви прилетела! — думал тем временем Черноухов, разглядывая тёлку в сарафанчике напротив. — Весь комплект налицо: плечики-коленочки, выпяченные губки… а в глазах — притворное целомудрие, такое же поддельное, как краснодарский шотландский виски. Хорошо, что она одна, без подружек, а то бы уже разорвали меня на части, такого классного парня…»
«Чего вылупился, кобелина? — Люба принялась резать стейк. — Хочешь поиграть в кошки-мышки с доверчивой приезжей девочкой? Рискни, я жду!»
«Прозит, моя бэби! — в унисон подумал Юра. — Интересно, ты сама подойдёшь или подманишь меня, чтоб всё выглядело случайностью? Не знаю, что за планы роятся в твоей милой головке, но я готов к любой атаке!»
Между Юрой и Любой повисло настолько острое чувственное напряжение, что у хозяина кафе начал подгорать «настоящий кавказский шашлык», сделанный из аджики, перца и списанных галош.
В итоге они, конечно, познакомились. Причём Юра Черноухов был уверен, что знакомится с профессиональной пляжной «кидалой», а Люба была убеждена, что перед ней опытный ловелас и аферист.
Своё подлинное имя она решила скрыть. Юра сделал то же самое — по тем же соображениям.
— Так и будем играть в гляделки? — спросила ехидно Люба. — Меня зовут Микаэла.
«Ах, куда бежать! Микаэла-Опупела! — подумал Юра. — Я уверен, что по-настоящему тебя звать какая-нибудь Люба Белопопина!»
А вслух сказал:
— Весьма польщён, прекрасная одинокая леди! Меня вот родители назвали Сириус. Это старинное родовое имя армянских князей.
«Сириус-Обсириус, — подумала Люба. — Ладно, крути свою шарманку, мальчик. Подозреваю, что по паспорту ты какой-нибудь Юра Черноносов!»
Люба Белоногова и Юра Черноухов даже не догадывались, насколько они оба близки к истине.
Теперь они сидели за одним столиком. Мило улыбались, что-то пили и испытывали друг к другу взаимное отвращение, интерес и подозрение.
— Чем вы занимаетесь в обычной жизни, Микаэла? — спрашивал Юра. — Когда не сидите в этом кафе и не любуетесь закатом?
Здесь Люба решила сказать правду.
— Я учитель музыки. Пианино-фортепьяно, адажио-сольфеджио, два такта вперёд и тра-та-та в миноре.
«Угу! — подумал Юра. — С такими оркестрантами, как ты, кошелёчек надо поближе держать. Смузыкантишь — и привет».
— Музыка — это моя слабость, — подхалимски подыграл он. — Всегда преклонялся перед людьми, владеющими пианино. А я всего лишь инженер по контрольно-измерительным приборам.
«Угу! — злобно подумала Люба, расплываясь в фальшивой улыбке. — В основном такие жеребцы измеряют только банковские счета озабоченных бабушек из Норильска!»
Оба не знали, что делать дальше, как себя вести, а главное — как вывести оппонента на чистую воду и не дать себя облапошить.
«Осторожничает, — с уважением отметил Юра. — Чует, лиса, что я парень не промах. Чёртова профессионалка!»
«Трухает! — тут же подумала Люба. — Понял, что не на ту напал, жиголо облезлый!»
— Чем займёмся дальше, Микаэла? — спросил Юра. — Я бы с удовольствием сводил вас в кафе… но мы и так сидим в кафе.
— А я бы с удовольствием угостила вас пивом, — парировала Люба. — Но вы и так его пьёте.
«Девка смачная, но если станет намекать на гостиницу, то придётся отшить, — подумал Юра. — В гостинице меня стопудово ждут её дружки со снотворным и битами. И к себе её вести неловко, спальное место у меня маленькое, никаких удобств».
«Если этот кобель попробует заикнуться про койку — плесну ему вином в рожу! — в то же время подумала Люба. — Я ему сначала мозги как следует пропылесосю! Пусть не рассчитывает на скорую добычу!»
Дело зашло в тупик, потом Юра пошарил в телефоне и внезапно нашёлся.
— У меня идея, — сказал он. — Есть вечерняя экскурсия на какие-то экзотичные скалы! Съездим? Заодно отдохнёте от своей основной работы.
Люба не совсем поняла намёк насчёт работы, но согласилась — на экскурсии они будут не одни и ей там вряд ли что грозит. Да и на скалы посмотреть охота…
— Каждый платит за себя, — предупредила она, подхватывая сумочку. — Я не привыкла жить за чужой счёт… в отличие от некоторых.
— Конечно! — обрадовался Юра. — Я тоже сторонник чистых духовных отношений, я топлю за полную материальную независимость партнёров!
«Врёшь, собака!» — подумала Люба.
«Врёшь, коза!» — подумал Юра.
Черноухов и Белоногова встречались целую неделю. Вместе катались на скалы и в пещеры, купались, совершали пешие и пешеходные экскурсии, обедали в недорогих ресторанах… Оба восхищались своей актёрской игрой и считали, что вот-вот разоблачат коварного противника.
«Признаю, лже-Микаэла довольно умна и приятна, — размышлял Юра. — Даже досадно, что она всего лишь курортная проститутка».
«Этот липовый Сириус в целом неплох, — думала Люба. — Хорошо вжился в роль, не позволяет себе лишнего и терпения ему не занимать. Когда же он начнёт доить из меня деньги?»
По вечерам Люба упорно не давала себя провожать. Прощалась на бульваре и убегала окольными путями. Во-первых, было страшно остаться с мачо наедине. Во-вторых, она стеснялась своей съёмной комнатушки эконом-класса.
Юра тоже не рвался соваться в тёмные переулки со своей сомнительной подругой. Помахав ручкой, он уходил в другую сторону, для профилактики запутывая следы. Был пик курортного сезона. Благодаря постоянной людской толкучке они до сих пор ни разу не пересеклись на улице, где жили.
После очередного бурного дня Черноухову вдруг стало скучно. Расставшись с «Микаэлой» и придя в дальний угол двора, он набрал её номер.
— Привет, рыбонька. Не отвлекаю? Хорошо погуляли днём, правда?
— Да, Сириус, спасибо, — сказала Люба, проходя в дальний угол своего двора. — Извини, тут шумно, я зависаю на пати с подругами. А ты где?
— Тусуемся на частном пляже, — соврал Юра. — У друга днюха, он проставляется. Лезгинка, шампанское, катание на гидроциклах…
— Прикольно, наверно, — сказал Белоногова. — А почему меня не позвал?
— Ты меня на пати тоже не позвала, — подколол Юра.
Что-то его смущало. Ему казалось, что любин голос звучит из двух мест разом.
— Прикинь, — сказал он. — Такое чувство, будто ты говоришь и в телефоне, и где-то рядом.
— Возможно, накладка связи, — сказала Люба. — Я тоже слышу тебя как-то двояко… будто ты стоишь в пяти метрах от меня.
Как по команде они заглянули через забор, столкнулись нос к носу и оторопели.
— Ха-ха, — ухмыльнулся Юра. — Вот так встреча! Я гляжу, ваше пати бурлит! Можно присоединиться?
— Заходи, если пригласительный есть, — усмехнулась Люба. — А мне на вашу частную вечеринку можно? Чего ж ты мне голову морочишь всю неделю? Я тебя за крутого мачо приняла, а ты в соседях на съёмке живёшь!
— Я тебя тоже за кое-кого другого принял, — покраснел Юра. — Ну, будем знакомы ещё раз. Черноухов Юрий Иванович. Инженер.
— Залезай, инженер Сириус, — вздохнула Люба. — Правда, извини, у меня не прибрано…
(спустя три месяца)
— Белоногова Любовь Андреевна и Черноухов Юрий Иванович! — сказала регистратор загса. — Согласны ли вы стать мужем и женой?
— Да! — сказал Юра.
— Да! — сказала Люба.
При этом оба подумали, что если их партнёр всё-таки не тот, за кого себя выдаёт, то это чертовски сложная многоходовочка…