Рабинович оказался после войны в Сибири. Работы нет, ну хоть иди улицы подметать.
И тут он встречает своего земляка Каца (к тому времени по документам уже Петрова), который, услышав его рассказ, предложил ему устроиться переводчиком в Интурист.
Рабинович грустно возразил: «Ну какой из меня переводчик, я ведь кроме идиша и немного русского и польского не знаю никаких языков».
«И когда ты у нас в области видел иностранных туристов? Зато ставок на переводчиков в нашем интуристе аж три», — рассмеялся Кац. Иди и не бойся, но помни, наш Первый Секретарь обкома Иван Иванович Иванов страшный антисемит, и тебе придется записаться русским, иначе не возьмут.
Рабинович за определенную сумму превратился в Рябинина и пришел в Интурист.
На вопрос, какие языки он знает, он сначала неуверенно ответил: «Русский, украинский, польский, чешский…» — видя, что его знания понравились, он понесся: «…английский, французский, испанский, португальский», — и т. д. Когда он дошел до фарси и урду, начальник свалился со стула: «Товарищ Рябинин, такой человек, как Вы нам очень нужен, пойдете на все три ставки».
И зажил Рабинович припеваючи — получал свои полторы зарплаты (остальные полторы пошли, кому надо), получал заслуженный отпуск, а туристов все нет. И так из года в год.
Но случилось несчастье — в город с визитом приехал генсек компартии Чили Педро Гонзало Альварез.
Несчастного Рабиновича привезли в аэропорт поприветствовать дорогого гостя.
На ватных ногах он заковылял за Первым Секретарем к чилийцу. «Поприветствуй его по-испански», — приказал Иванов.
Рабинович уже было приготовился упасть в обморок, но тут его осенило: «Была не была, все равно никто ничего не поймет», — и он под громкие аплодисменты присутствующих, ну просто голосом Левитана заорал: «Коморадо Педро Гонзало Альварез, киш мир ин тухес».
Аплодисменты стали еще громче, когда гость улыбнулся во все лицо и ответил по-испански: «Азой? Киш мир ин тухес».
И только антисемит Первый Секретарь не аплодировал, а, подойдя в плотную к «испанцам», сказал: «От азой бридерлах, киш мир бейде ин тухес».