Мой город смятый лист бумаги,
Где прорисованы графитом
Кресты над храмом… (или шпаги,
Что чьей-то яростью отлиты?)

Скрипит надежда костылями,
Котомка веры — как удавка,
И белым голубем над нами
Мечта пришпилена булавкой.

Вдруг кто-то нас размазал кистью,
Макнувши в кровь, и тут же — в сажу…
Разносит ветер эти листья
Карикатур по вернисажам…
… показать весь текст …

Этот город не всем открывается вещею книгой,
где любая страница — неведомой тайны печать.
Небо здесь не цветёт даже летом сияньем индиго.
Хорошо здесь над ртутными водами мудро молчать.

Вдоль канала неспешно идти, выдыхая тревогу —
тает марево клёнов… Но монументален гранит.
Что-то гордое есть в этом облике стройности строгой.
Ангел там, на Дворцовой, доверишься, — благословит.

Лунной лодочкой месяц заходит в объятья собора.
Бросит якорь — не бросит? Пленителен тающий свет —
серебра рассыпающий отблески и мельхиора…
Я больна этим городом. Нужен ли иммунитет?
… показать весь текст …

В двух городах живу душой и телом,
сплетаю расстояния в канаты.
Эскиз всё так же прорисован мелом —
сто пять оттенков белого сфумато.

Над ними небо василька и снега,
теченье рек, которым не сливаться.
Они на карте альфа и омега:
один ничто, другой ловец оваций.

Тот, тело где, — изношенный, усталый,
скучают парки, рельсы бьют трамваи…
Натруженный, рабочий, исхудалый… —
мой город, словно лошадь ломовая.
… показать весь текст …

Сквозь пальцы — было. Ныне россыпь нот,
а не песок бежит по тонкой коже,
мелодию таинственную множа…
Ноктюрн, сонату — что душа поёт?

Без разницы… Закончился контракт
между метелью злой и белой вьюгой.
Поёт псалмы и гимны, даже фуги —
с небесным дирижёром есть контакт.

Мистерия бушующей весны —
написанная богом партитура,
где вычислена круга квадратура.
В ней мы с тобой, как никогда, тесны.
… показать весь текст …

Львы задумчиво холодны — веет борей. Петербургский
колорит всё такой же — зажатость в свинцовый гранит.
Двор колодцем сырым. Пёс бродячий — он не андалузский.
И Нева потемневшая… В ней не вода — гематит.

Мне согреться бы чем-нибудь. Бармен, увы, бестолковый
предлагает вдруг чай… Видно водка совсем не к лицу.
Город держит в объятьях, похожих скорей на оковы.
Шпиль на адмиралтействе подобен заточкой шприцу.

Я больна Петербургом. И город оттаявший болен.
Но не мной — я привычно сливаюсь с безликой толпой.
Ангел там, на Дворцовой, дворы — наподобие штолен.
Здесь охраною пёс. Ощетиненность стен скорлупой.
… показать весь текст …