Весна как будто вырвалась из плена, изволь смеяться, праздновать изволь. Забытые механики вселенной — колдунья в шляпе, гоблин и вервольф, опасный, как любое чудо-юдо, загадочный, как темная вода — вернулись из большого ниоткуда в родное симпатичное куда. Была колдунья с томиком Кассиля. Был гоблин — с годовым запасом нот. Улитки пели, рельсы голосили, перемещались камни, why бы not, цветные звёзды плавились в горниле, себя из пепла сотворял кумир.
Вервольфа только кошки сторонились, но в целом классный и уютный мир. Солировала в опере наяда, без плавников, и ей удобней так. Оставишь мир без должного пригляда — в нем непременно разведут бардак.

И вроде ерунда, и вроде малость, летит трамвай, скрипит земная ось. А где-то всё же сказка поломалась, забарахлило счастье, не сбылось. Тревожностью повеяла траншея, укрылся в огурцах садовый гном. Вервольф, ушастый гоблин, ворожея увидели, что чешет в гастроном, не упуская ни весны, ни шанса, похожего на выигрыш в лото, великий Гудвин. Страшный и ужасный в побитом молью драповом пальто. Планета — совершенная машина, краса и гордость старого брюзги:
Давай, великий Гудвин, расскажи нам, остались ли нормальные мозги, остались ли сердца, по крайней мере, желты ли на дороге кирпичи. Как, не подумав, ляпнул сивый мерин: не ври. Враньё мы вмиг разоблачим. Зачем ты нас пугаешь кислой рожей? Изобретаешь новую беду?

А Гудвин отвечает: я прохожий, поэтому позвольте я пройду. У вас довольно странное убранство: гитара, шляпа, книги. Это хвост? Хохочут починители пространства, встают над этим миром в полный рост. Вервольф встаёт, волшебница и гоблин, механики иного бытия. Кто главному герою уподоблен, не знаешь ты, не понимаю я. Бродяги достают шуруповёрты, потрёпанный блокнотик с чертежом. Неплохо взять кого-нибудь четвёртым.

А тут прохожий, он ревёт моржом. Он говорит — я, правда, Гудвин, кстати. Я тоже с волшебством накоротке. И делает дорожный указатель на солнечном штамповочном станке. Вот-вот планета будет без изъяна. Зелёный берег, голубая даль. Случается такое постоянно — теряется последняя деталь.
Дурацкий нужный болтик или винтик, чтобы могло, держалось, но увы. Колдунья говорит: идей подкиньте, вервольф тихонько начинает выть, опять же напрягая санитаров окрестных чащ — прекрасен наш союз. Ушастый гоблин достает гитару, играет регги, танго, ритм-н-блюз. Хотя детали «так-таки и нету» ни здесь, ни за углом, ни за дверьми. Летит неидеальная планета с обычными печальными людьми, которые случайная погрешность, зато они, конечно, не умрут. И винтик — он отыщется, конечно, в прекрасном замке цвета «изумруд».