— Я убил человека.
— Это что, преступление?
— Нет, это философия!
— Ааааа! Теперь убийство — это философия, все с тобой ясно! Ыыыыыы!
— Да это я по Достоевскому, Раскольникову подражаю, первая строчка моего будущего романа это! Ыыыыыыы!
— Ааааааааа! А я думал, ты про себя. Автофикшн, так сказать.
— Раскольниковфикшн!
— Аааааааа! Когда Вы поняли, про что у Вас история, Вы думаете, как ее рассказать! Айда в ночной клуб!
— Зачем?
— Управляющей идеей твоего романа будет, что ты маньяк-девственник ищешь инициацию и думаешь, что все женщины доступны и сами хотят секса, но они тебе не дают, а ты их ищешь, ищешь, ищешь, пока правда не убиваешь человека.
— Круто! А ты правда редактор? Или ты следователь?
— А это уже не твое дело. Пошли баб искать!
— Аааааааа!
— Ыыыыыыыыыы!
Так эта история жизни перешла в бессмертие. Мы искали в клубах девушек и… написали гениальный роман.
А редактор получил потом срок. Оказалось, что он так увлекся написанием романа, что правда убил человека или не человека, а какое-то диковинное существо, которого вообще быть не могло.
Хотя все вполне может быть, почему нет?
Но есть большой риск, что никто просто не прочитает эту книгу, никогда!
Надо сначала подумать, а потом писать.