— Фима-а-а, всё пропало.
— И тебе, Изя, здрасьте.
— Какое «здрасьте»? Всё пропало.
— Ну я понял. «Гипс снимают, клиент уезжает».
— Фима, это кошмарный кошмар…
— Да, я понял… кошмарный кошмар и ужасный ужас.
— Фима, не издевайся. Я не знаю, шо делать?
— Я тоже не знаю.
— Как, ты не знаешь? А кто знает? А шо я Сонечке скажу?
— А шо ей надо сказать?
— Так у нее ж сломалась… эта… как ее.
— Маникюр?
— Ты что? Это беда, но не до такой степени. Маникюр — это святое. Тут чуток полегче. У нее сломалась посудомойка. Шо делать?
— Шо, совсем сломалась?
— А шо, бывает по-другому?
— Ой, Изя, ты такой паникер… Бывает по
всякому. Надо ремонтировать. Если не починят, то купишь новую. А пока будут чинить, то посуду помоет твоя Сонечка.
— Ты что! Де моя Сонечка и де та посуда. Я ж тебе говорю что «ма-ни-кюр»… Ты счастлив, что не знаешь, скока стоит эта вся красотень. Фима, я прошу тебя, отремонтируй ты эту машинку поскорее, я ж не смогу цельную неделю мыть посуду руками.
— Главное дело… он не может. Весь народ может, а он не может. Твоя мама всю жизнь мыла посуду руками и моя мама мыла, и Сонечкина мама мыла… А теперь все стали прынцы и прынцессы. Помоешь ручками, у тебя же нет маникюра? Или есть?
— Нет, нет, Фима… что ты… ну я конечно интеллигент, но не до такой же степени.
— Изя, а шо ты так перепугался. Сейчас мужской маникюр в тренде. Разве плохо, когда у мужчины ухоженные руки?
— Фима, я боюсь спросить… ты что поменял цвет? Ты что, стал обращать внимание на мужчин?
— Изя, ты адиёт. Любой человек, глядя другому человеку в глаза, видит очень много… например, почищена ли у собеседника обувь, отглажена рубашка, и руки…
— А зачем?
— А затем, шо от этого зависит доход. Платежеспособен твой клиент или это только понты.
— Фима, для меня это что-то сложно. Как насчёт ремонта?
— Ладно, я приду и посмотрю. Только из уважения к твоей маме.
— Почему к моей маме, а не ко мне?
— Потому что твоя мама всегда угощала меня пирожками, а ты — нет.